Читаем Амулет (Потревоженное проклятие) полностью

- Можайск! - ответил Борис, переворачивая в плеере кассету: - Часа два ты продрых, поздравляю! Всегда завидовал людям, которые могут спать в дороге - не так скучно!

- Борь, что ты слушаешь? - осведомился я, потягиваясь и разминая уставшее после сна на жесткой лавке тело. Вместо ответа искатель молча вставил мне в ухо наушник и нажал кнопку. В ухе зашипело, заиграла музыка, и высокий, резковатый голос запел:

"Стол для письма. Для одного.

Для чтения или писания.

Настольной лампы полыхание,

Давно не мытое окно...

Звенит вольфрамовая нить!

Ковер от пыли сполз со стенки.

Я чую смерть, дрожат коленки.

О, Боже! Пить или не пить?!...

Прочел письмо, налил мадеры

И плюнул. На дощатый пол.

Как разум мой, он пуст и гол,

И нет ни версии, ни веры...

Мой Бог, безносая, угрюм.

Тебе, пожалуй, сломит шею.

Уйди! Я от вина дурею

И извергаю смрад и шум.

Сижу. Как Байрон, весь в тоске.

Гнетут бумажные застенки.

Опять про смерть и про коленки,

Про стопку в страждущей руке...

Конец. Упал лицом на стол.

Страницы облепили щеки.

Как черви, уползают строки,

Вся чушь, что я здесь напорол...

- Что это? - удивленно спросил я, снимая наушник. Борис улыбнулся:

- Песня, соответствующая моменту! Это из раннего "ЛСД", слыхал такую группу?

Я кивнул, а Борис продолжил:

- Я современную музыку вообще слушать не могу, все эти рэпы-рэйвы-техно-дэнсы...Бр-р-р, муть! Так, собрал коллекцию любимых в ранней молодости групп, благо, на "Горбушке" сейчас все можно достать, теперь балдею!

Я в свое время тоже увлекался музыкой, поэтому у нас с Борисом, оказавшимся упертым меломаном, нашлось о чем поговорить аж до самого Гагарина.

Народу в электричке становилось все меньше и меньше, да и типажи поменялись - если в начале с нами ехали одни москвичи, то теперь на остановках в вагон залезали мрачноватые, дряхлые бабули с корзинками и котомками.

* * *

В Вязьму приехали в седьмом часу. Накрапывал нудный дождик. Здесь было существенно холоднее, чем в Москве, а может быть, нам просто так показалось после теплого вагона электрички. Низенький, обшарпанный вокзальчик был пуст, и наши шаги гулко раздавались в давно не крашенных стенах.

В справочном бюро Борису сказали, что ни какого Корьёва не знают, и посоветовали сходить на автовокзал, до которого рукой подать - он притулился тут же, на привокзальной площади.

Автовокзал представлял из себя деревянное одноэтажное зданице с навесом, под который жались от дождя несколько сереньких старушек. Борис, решительно расплескивая лужи, устремился к ним:

- Здорово, бабули! Как нам до Корьёво доехать?

Старушки завозились, переглядываясь, зашептались, и наконец одна, самая бойкая, ответила, шамкая беззубыми челюстями:

- Так до Корьёво амтобусов не ходить, милок! Вам до Гришино надоть, а тама уже пешком, недалеча, километров пять!

- Спасибо, бабули, дай вам Бог здоровья! - весело сказал Борис и пошел к кассам, за билетами.

Я закурил, спрятался под навес, оглядываясь. Вязьма после великолепия залитых светом московских улиц казалась мне темной, убогой деревенькой лишь кое-где горели фонари, не освещая, а словно наоборот, подчеркивая сгустившуюся темноту.

Чуть в стороне светились окна пятиэтажек, у вокзала пестрели витринами приметы времени - коммерческие палатки. Я вспомнил стихи, слышанные ещё в юности от одного из поэтов-любителей моего родного городка:

"Пусто. Ветер гоняет

Мусор по площади рынка.

Кто-то стакан допивает.

Тоскливое слово - глубинка..."

Написанные про совсем другой, далекий, приуральский город, эти строки подходили к провинциальной Вязьме как нельзя лучше. Тоскливое слово глубинка!

Неожиданно кто-то тронул меня за рукав. Я обернулся - одна из бабушек, в стеганой душегрейке, спросила:

- Сынок, а чего вам в Корьёве-то понадобилось?

Надо было срочно сочинить какую-нибудь легенду, но я для начала ограничился пространным ответом:

- Дела у нас там, мать!

- Дела-а... - протянула старушка: - Да какие могуть быть там дела - в Корьёве шесть домов осталося, в трех тока живуть, остальные развалилися давно! Я че хотела-то - тут к нам из города часто ездиют, дома покупают в деревнях да летом в них живут! Ты, сынок, ежели дом надумал покупать, лучшее у нас, в Клушинке покупай - до дороги близко, и село большое, магазин есть, клуб. А че там, в Корьёве - глухомань...

- Спасибо, мать! Только мы не дом приехали покупать, мы - в гости! - я назвал самую простую причину визита в эту глушь, но спустя секунду понял, что ошибся.

- Да-а! - обрадованно защебетала старуха: - Это к кому же? У Зинки-Кукушки, продавщицы из Гришинского магазина, вся родня тута! У бабы Клани окромя Андрейки и внучат нет никого, баба Света одна, с войны, почитай, живет! А больше нашеских в Корьёво нету! А! Сынок, ты-вы к художнице, наверноть?

Я кивнул, радуясь, что в старухиных познаниях образовалась брешь. Но бабка не унималась:

- Художница, она девка хорошая! Только сурьезная шибко, разговаривать не любит! А ты кем ей будешь-то? Уж не мужик ли ейный?

Я уже начал злиться, хороши разведчики, приехали, называется, инкогнито! Тут любая бабка весь район знает, каждый чужой человек на виду!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютная власть
Абсолютная власть

Болдаччи движет весь жанр саспенса.PeopleЭтот роман рвет в клочья общепринятые нормы современного триллера.Sunday ExpressИ снова вы можете произнести слова «Болдаччи», «бестселлер» и «киносценарий», не переводя дыхание.Chicago SunРоман «Абсолютная власть» явился дебютом Болдаччи – и его ошеломительным успехом, став безусловным мировым бестселлером. По этой книге снят одноименный киноблокбастер, режиссером и исполнителем главной роли в котором стал Клинт Иствуд.Интересно, насколько богатая у вас фантазия?.. Представьте себе, что вы – высококлассный вор и забрались в роскошный особняк. Обчистив его и не оставив ни единого следа, вы уже собираетесь испариться с награбленным, но внезапно слышите шаги и стремительно прячетесь в укромное место. Неожиданно появляются хозяйка дома и неизвестный мужчина. У них начинается бурный секс. Но мужчина ведет себя как садист, и женщина, защищаясь, хватает со столика нож. Тут в спальню врываются двое вооруженных охранников и расстреливают несчастную в упор. Страсть оказалась смертельной. А незнакомец поворачивается к вам лицом – и вы узнаете в нем… президента США! Что бы вы сделали, а?..

Алекс Дальский , Владимир Александрович Фильчаков , Владимир Фильчаков , Дэвид Балдаччи

Фантастика / Социально-философская фантастика / Самиздат, сетевая литература / Боевая фантастика / Научная Фантастика
Акселерандо
Акселерандо

Тридцать лет назад мы жили в мире телефонов с дисками и кнопками, библиотек с бумажными книжками, игр за столами и на свежем воздухе и компьютеров где-то за стенами институтов и конструкторских бюро. Но компьютеры появились у каждого на столе, а потом и в сумке. На телефоне стало возможным посмотреть фильм, игры переместились в виртуальную реальность, и все это связала сеть, в которой можно найти что угодно, а идеи распространяются в тысячу раз быстрее, чем в биопространстве старого мира, и быстро находят тех, кому они нужнее и интереснее всех.Манфред Макс — самый мощный двигатель прогресса на Земле. Он генерирует идеи со скоростью пулемета, он проверяет их на осуществимость, и он знает, как сделать так, чтобы изобретение поскорее нашло того, кто нуждается в нем и воплотит его. Иногда они просто распространяются по миру со скоростью молнии и производят революцию, иногда надо как следует попотеть, чтобы все случилось именно так, а не как-нибудь намного хуже, но результат один и тот же — старанием энтузиастов будущее приближается. Целая армия электронных агентов помогает Манфреду в этом непростом деле. Сначала они — лишь немногим более, чем программы автоматического поиска, но усложняясь и совершенствуясь, они понемногу приобретают черты человеческих мыслей, живущих где-то там, in silico. Девиз Манфреда и ему подобных — «свободу технологиям!», и приходит время, когда электронные мыслительные мощности становятся доступными каждому. Скорость появления новых изобретений и идей начинает неудержимо расти, они приносят все новые дополнения разума и «железа», и петля обратной связи замыкается.Экспонента прогресса превращается в кривую с вертикальной асимптотой. Что ждет нас за ней?

Чарлз Стросс

Научная Фантастика