Амулет Самарканда

– Ну что, очнулся? – спросила женщина. Голос ее напоминал битое стекло в ведерке со льдом[61]. – Отлично. Тогда, быть может, ты сможешь нам помочь. Во-первых, как твое имя? Я не желаю тратить время впустую, именуя тебя Бодмином; мы уже подняли документацию и знаем, что оно не соответствует действительности. Единственный джинн, носивший это имя, был убит во время Тридцати летней войны.

Я пожал плечами и ничего не ответил.

– Мы желаем знать твое имя, цель твоего визита к мистеру Шолто и все, что тебе известно об Амулете Самарканда. Но прежде всего мы желаем знать, кто твой хозяин.

Я смахнул волосы с глаз и пригладил их. Взгляд мой рассеянно блуждал по комнате.

Женщина не выказывала ни гнева, ни нетерпения; ее голос оставался все таким же ровным.

– Не хочешь вести себя разумно? – спросила она. – Ты можешь рассказать нам все прямо сейчас или чуть позже. Дело твое. Кстати, мистер Пинн не думает, что ты проявишь благоразумие. Потому-то он и пришел сюда. Ему хочется посмотреть, как ты будешь мучиться.

Я подмигнул излупленному Шолто.

– А теперь ты мне подмигни, – поддразнил его я (хотя, честно признаться, мне было не до шуток). – Прекрасное упражнение для подбитого глаза.

Женщина шевельнула рукой, и ее плита скользнула вперед.

– Ты сейчас не в том положении, демон, чтобы хамить. Позволь, я опишу тебе состояние дел. Это – лондонский Тауэр, где отбывают наказание враги правительства. Быть может, ты слыхал об этом месте? Вот уж сто пятьдесят лет, как сюда доставляют волшебников и демонов всех мастей. И никто из них не вышел отсюда иначе как по нашей воле. Это помещение окружено тремя слоями магической защиты. Пространство между слоями постоянно патрулируют бдительные батальоны хор л и утукку. Но чтобы добраться до них, тебе нужно выбраться из твоей сферы, а это невозможно. Ты находишься в Скорбном Шаре. Стоит тебе лишь прикоснуться к нему, и он разорвет твою сущность. Стоит мне приказать, – она произнесла какое-то слово, и силовые линии сферы вздрогнули и словно бы стали толще, – и шар немного сожмется. Конечно же, ты тоже съежишься, так что поначалу избегнешь ожогов и волдырей. Но шар может сжаться в точку – а ты нет.

Я непроизвольно взглянул на соседнюю колонну – ну, на ту, с плотной голубой сферой. Кого-то поместили в этот шар, и его останки так и покоились там. Шар будет сжиматься, пока в нем совсем не останется места для пленника. Ощущение было – как будто мельком заметишь дохлого паука на дне темной стеклянной бутылки.

Женщина заметила, куда я смотрю.

– Вот именно, – сказала она. – Мне нужно еще что-нибудь добавлять?

– Если я заговорю, – сказал я, впервые обратившись к ней, – что будет со мной потом? Кто вам помешает при любом раскладе сплющить меня в лепешку?

– Если ты будешь сотрудничать с нами, мы тебя отпустим, – ответила женщина, – Какой нам смысл убивать рабов?

Она говорила с такой циничной прямотой, что я почти поверил ей. Почти – но не совсем.

Прежде чем я успел как-либо отреагировать на ее слова, Шолто Пинн сипло кашлянул, привлекая внимание женщины. Он говорил с трудом, как будто у него болели ребра.

– Теракт, – прошептал он, – Сопротивление…

– А, да!

Женщина снова повернулась ко мне.

– Твои шансы значительно улучшатся, если ты сможешь что-либо сообщить о происшествии, случившемся вчера вечером, уже после твоего ареста…

– Погодите-погодите, – сказал я, – Сколько вы держали меня в отключке?

– Чуть меньше двадцати четырех часов. Нам бы следовало допросить тебя еще вчера вечером, но, как я уже сказала, это происшествие… Мы сняли с тебя серебряную сеть лишь тридцать минут назад – раньше у нас не доходили руки.

Признаться, меня впечатлило, как быстро ты пришел в себя.

– О, ничего особенного. Просто у меня была богатая практика[62]. Так что, собственно, за происшествие? Расскажите, о чем речь.

– Нападение террористов, именующих себя Сопротивлением. Они утверждают, будто ненавидят магию во всех ее видах и проявлениях, но, несмотря на это, мы полагаем, что они так или иначе с нею связаны. Возможно, посредством джиннов. Или вражеских волшебников. Возможно.

Опять это Сопротивление! Симпкин тоже о них упоминал. Он предполагал, что это они украли Амулет Самарканда. Но как раз в этом-то повинен Лавлейс – возможно, он же стоит и за последней заварушкой.

– И что это было за нападение?

– Шар с элементалями. Брошенный наудачу. Чепуха.

М-да, это не Лавлейсов кусок радости. Он, по-моему, чистой воды интриган, из тех, кто отдает распоряжения об убийстве, сидя в саду и наслаждаясь овощным сандвичем. И кроме того, если судить по его письму к Скай леру, они планировали что-то на более поздний срок.

Тут в мои размышления грубо вторгся посторонний звук – нутряное рычание моего старого приятеля, Шолто.

– Довольно болтовни! Он ничего вам не расскажет по своей воле! Сожмите шар, дорогая Джессика, чтобы эта тварь завизжала! Мы с вами оба слишком занятые люди, чтобы торчать в этой норе весь день.

Щель, исполняющая на лице этой особы роль рта, впервые растянулась в неком подобии улыбки.