Амулет Золотого Льва. Книга вторая

Правда, Фрола тогда еще и на свете не было, он родился аккурат в 1775-ом, в год, когда Емельку-смутьяна четвертовали. А Фрол, когда подрос, в церкви звонарем стал служить. Вот ему батюшка Филарет про Емельяна-то много чего сказывал, он хорошо его помнил. Образованнейший человек был этот Филарет, он Фрола учил и греческому, и по-аглицки. И в камнях разбираться учил, как изумруд от хризолита отличить, а горный хрусталь от кварца. Жив ли, интересно, батюшка Филарет? Тоже, поди уж, помер давно. Ведь сколько лет он, Фрол, на родимой сторонке-то не был! С тех пор, как по пьяни в сухой колодец свалился. Поначалу подумал, что вообще помер. Летел себе по темному коридору, вдруг черт навстречу. Фрол как начал осенять его крестным знамением:

– Сгинь, нечистый!

Того аж передернуло.

– Слушай, Фрол, – говорит, – прекрати! Выведу тебя на землю, уймись только!

И вывел. Да неизвестно куда вывел-то. Другой мир, оказывается. А там нечисть всякая – лешие, водяные, русалки. А одна-то русалка была, ой руса-а-алочка! На Фрола нахлынули сладкие воспоминания. И ведь не утопила его, более того, открыла секрет нелюдей, как триста лет прожить можно…

Костер догорел, одежда вся высохла. Надо бы все-таки пойти припрятать камушки. Подальше от реки, да от тропинок, да еще чтоб место было приметное, не искать потом. А то оно ведь как бывает: или кто чужой откопает, или сам забудешь, где клад схоронил, и не отыщешь вовек.

Фрол оделся и стал подниматься по крутому склону на лесистую террасу, тянувшуюся вдоль берега реки. На противоположном берегу виднелась совершенно отвесная, высокая и узкая скала, торчащая вверх острым шпилем. А у ее вершины дождем и ветрами было проделано сквозное отверстие. Этакое гигантское игольное ушко. Надо встать так, чтобы дыра была видна вся на просвет. Это будет первая примета. Теперь нужно найти вторую. Деревья не годятся, их может повалить буря или спилить человек. А что там темнеет в склоне чуть поодаль, в стороне от тропинки? Пещерка? Вот это замечательно. Теперь в пещерке надо выкопать ямку, да поглубже. Чем копать-то? Только ножом, руками, да палкой.

Алмазы Фрол упаковал еще там, на берегу. Выудил из кострища обгорелую жестянку – плотогоны оставили. Ишь, какие у них штуки, небось заграничные. А в траве нашел еще какую-то заграничную штучку – мешочек из чего-то такого прозрачного, как бычий пузырь, но тонкий. Один алмаз, самый маленький, он оставил при себе – какому-нибудь купчишке продать надо бы, чтоб деньги на первые нужды имелись. Остальные завернул в тряпицу – некогда бывшую носовым платком, – потом в пузырь и затолкал в обгорелую жестянку. Осталось положить все это хозяйство в ямку и прикопать.

– Ты чего тут делаешь?!

Фрол резко обернулся. На него смотрели два злобных человечьих глаза и два дула. Два дула в одном ружье! Такого он еще и не видал никогда, что-то новое. А Фрола тут злоба взяла, да такая, что он и про страх позабыл.

– Какое тебе дело?! Убирайся!

Эх! Хорошее было место… Теперь придется подыскивать другое, этот тип наверняка здесь все перекопает. Вон у него и лопатка привязана к поясу.

– Ну-ка покажи, что там у тебя? – мужик указал стволом ружья на обгорелую жестянку.

– Еще чего!

Фрол сидел на корточках Он оперся на руки и резким движением ноги выбил ружье из рук мужика. Прогремел выстрел. Не дав противнику опомниться, Фрол быстро выпрямился и схватил мужика за горло. Но тут же скорчился от боли, получив удар в солнечное сплетение.

– Уй, сволочь! Ну, держись у меня! – Фрол наотмашь засветил мужику в ухо.

Завязалась драка, протекавшая с переменным успехом. Когда оба противника подустали и получили примерно равное количество синяков и ссадин, они уселись у входа в пещерку, тяжело восстанавливая дыхание.

– Ты кто? – спросил нападавший на Фрола мужик.

– Какое тебе дело?! Человек!

– А это что?

Незнакомец ловко подхватил валявшуюся обгорелую жестянку, вытряхнул на землю полиэтиленовый пакет с тряпицей.

– Моё! – заорал Фрол, быстро накрыв пакетик ладонями.

Драка возобновилась. Каждый тянул сверток на себя, в конце концов, тонкий полиэтилен порвался, тряпица размоталась, на землю посыпались алмазы.

– Ни фига себе! – произнеся это, противник Фрола на некоторое время онемел и даже остолбенел.

– Моё! – еще раз повторил Фрол, проворно сгребая камни.

– Откуда это?

– Откуда, откуда – оттудова! Места знать надо!

Незнакомец, не вслух, конечно, костерил себя последними словами. Если бы он спрятался и дал Фролу уйти, сейчас бы владел несметным богатством. Ну да ладно, как сказано в писании, не пожелай себе жены ближнего, раба его, осла, вола, чего там еще? – золота, бриллиантов… Кстати, о золоте, ведь он сюда пришел именно за этим.

– Ладно, – чуть дружелюбнее произнес незнакомец. – Мир!

– Ну, хорошо, мир! – Фрол обтер о свои лохмотья вымазанную в крови и земле ладонь, протянул противнику.

– Я-то ведь, собственно, за своим приходил, – продолжал незнакомец. – Я думал, ты меня обокрасть собирался.

– Это как?

– Самородок тут у меня припрятан. Если цел еще. Ну-ка, подвинься.

Он отвязал от пояса саперную лопатку.

– Тебя как звать-то? – спросил Фрол.