Амурский вальс

– Да, компенсацию мне выплатили: двенадцать миллионов имперских йен и вернули 256 лошадей из шести тысяч, бывших на заводе, поэтому снизили выплату на два миллиона йен. Там производители и матки основных линий, так что два миллиона они стоят.

– И что вы собираетесь делать с этими деньгами, товарищ миллионер? – задал вопрос Владимир Ильич, хитро склонив голову.

– Да мы их положили в золотой запас области. Куда их еще девать? А лошадей начали готовить к перегону под Благовещенск. Но там требуется вначале восстановить стойла и ограждения пастбища, найти рабочих. Работы там много.

– И кто этим будет заниматься? Вы сами?

– Нет, там живет брат отца, в первой Амурской партизанской дивизии воюет мой младший брат. Кто-то из них. Я пока чувствую себя на своем месте.

– Он у нас главный специалист договариваться с японцами, когда они упрямиться начинают. Он их старыми казацкими способами в чувство приводит.

– А кстати, как себя проявили казаки в вашем крае? Что скажете, товарищ Лазо?

– В Амурской области Советскую власть и установили, и восстановили казаки. Ну, восстанавливали уже всем народом, и казаки, и иногородние, переселенцы, но основу трех дивизий составили именно казаки Амурского войска.

– Говорят, что они зверствовали очень в соседнем Забайкальском крае, – сказал Дзержинский.

– Нет, – вступился за своих Илья. – В корпусе или «армии» Семенова существовало два «Амурских» полка. Третий и Четвертый. Все Амурское войско, развернутое по военному времени, это – два полка, всего 3600 сабель. Первый и второй. Оба действовали на нашей стороне. На Уссури этого не произошло, но там очень многих порубал «атаман» Калмыков. У нас около десяти – двенадцати процентов ушло за Амур, вместе с Гамовым. Даже когда в области власть была у белых, их казаки обратно не пускали. Собственно говоря, власть белых держалась только там, где были японские гарнизоны. Затем мы и тех, и других быстро выбили, когда смогли приобрести винтовки у американцев.

– На что?

– На золото, товарищ Ленин. Мы закрыли границу и контролировали, и контролируем, золотодобычу и в Амурской, и Забайкальской областях. Англичане открыли несколько новых месторождений, мы там организовали прииски. Открывали они не нам, естественно, а себе и семеновцам.

– Вы говорите, что именно Амурское казачье войско сыграло большую роль в установлении Советской власти. Почему это не получилось в других местах?

– Я не знаю, Владимир Ильич. Думаю, что агитаторам и пропагандистам не хватило авторитета.

– А у вас авторитета было больше?

– На меня работал авторитет отца, который, вместе с матерью и дочерями, принял бой и не пустил захватчиков на свои земли. Да, погибли все, но пример он подал, поэтому до того, как я сумел заработать собственный авторитет, я пользовался авторитетом семьи.

– Работу с казаками мы упустили, товарищи.

– Нагайки казацкие слишком хорошо помним, – ответил незнакомый Илье человек, который несколько выделялся среди остальных своим «рабочим видом». Калинин была его фамилия.

Ленин переключил разговор на другую тему.

– То есть, товарищи, вы говорите, что необходимости создания большой республики не существует?

– Да, товарищ Ленин, – ответил Лазо. – Амурская область уже объявила о переходе всей полноты власти к Советам. Дочищаем Забайкальскую и Даурию, там Советы смогут взять власть уже в начале следующего месяца, у нас остается только Уссурийский край с Владивостоком. Здесь главная опасность. Сейчас Временное Земское правительство признано ведущими державами и, благодаря их поддержке, удалось вынудить японцев отвести войска. Но белые сдали карты минных полей интервентам, и Владивосток стал уязвим с моря, а флота у нас совсем не осталось. Плюс устарела артиллерия фортов. В этих условиях мы вынуждены две отборные партизанские дивизии держать на берегах Уссурийского и Амурского заливов. А Илью Николаевича держать в тылу, чтобы не допустить захвата японцами города, хотя его присутствие требуется там, впереди, где еще предстоят бои за зону отчуждения.