Амурский вальс

Приняв окончательное решение «ехать», Илья на всякий случай отдал распоряжение казакам проверить место и быть неподалеку. От разъезда в бухте Бражникова до залива Лазурный всего около десяти километров, правда, по довольно густой тайге, но несколько троп там обозначено даже на карте. Людей, собиравшихся на пикник, он знал совсем недолго, что-то около двух месяцев. А вместе с Ильей туда собирались командиры всех трех дивизий. Более удобного случая обезглавить оборону города просто не придумаешь, ведь еще недавно все эти люди находились по другую линию фронта. Решение создать гибридное государство и не отталкивать от себя тех, кто пойдет на такое сотрудничество, далось с некоторым трудом, особенно учитывая то, что с японской армией удалось «разобраться» достаточно быстро и без особых потерь. Действовали японцы во всех случаях четко по выработанному шаблону, в полном соответствии со своей тактикой в Китае, где им удалось разбить и царскую армию, и китайских милитаристов. Японцы застыли в своем развитии и так и не поняли, что противник в корне изменил тактику и отношение к врагу. Поэтому и Лазо, и Илья, да и остальные командиры Дальневосточной армии приняли в штыки «половинчатые» решения Троцкого и жестко провели операции по освобождению той части Приморья и Забайкалья, которая находилась в руках японцев. Но ситуация с Владивостоком была абсолютно уникальной. Основной ударной силой там была многочисленная артиллерия, да еще и помещенная в отличные укрытия, снабженные развитой системой пехотного прикрытия. Штурм таких укреплений был практически невозможен для партизанской армии, почти не имеющей крупнокалиберной артиллерии. Пришлось пойти по пути, который не предусматривал прямых боестолкновений. Для этого требовалось, чтобы остатки гарнизона крепости были по меньшей мере нейтральны. Ну, а восстановить крепость самостоятельно, без участия этих людей, было невозможно. В рядах партизан таких специалистов не было, и когда они могли появиться – одному богу известно. Вот и приходилось двум бывшим противникам работать бок о бок. Но отдыхать тоже необходимо. Отдых, кстати, требовался всем: и рядовому составу, и офицерскому. Завтра по гарнизону объявят о благодарности командования РВС и лично от товарища Ленина. Будет праздничный обед, гуляния и танцы в городском парке. Заместителей и начальников штабов дивизий проинструктировали по телефону о повышенной боеготовности, особенно дивизии Народной милиции. На всякий пожарный случай. Все три командира согласились с Ильей, что такие предосторожности – вполне объективное решение, но отказываться от поездки не стали. Старшим за себя Илья оставил Иогана Ломбака, начальника «активной части» ГПО, Государственной Политической Охраны, так называлась контрразведка в области. Дмитрий Шилов, Нестор Каландаришвили и Константин Харнский, командиры дивизий, поехали не одни, а с подругами. Присоединившийся к ним Федор Николаевич Петров, министр здравоохранения области, «старый» большевик и член Дальбюро ЦК, прибыл на борт с супругой и совсем юной дочерью. То есть идея проведения такого мероприятия была поддержана Дальбюро. Он, правда, получил из Москвы такую же телеграмму, и поначалу приехал поздравить военных с завершением первого этапа перевооружения, но узнав, что собираемся на природу, решил принять в этом участие.

– На таких мероприятиях присутствие врача лишним не бывает! – многозначительно сказал он.

Погрузка заняла не слишком много времени, и в точно в заявленный час были поданы гудки на отход и отданы швартовы. Следом за яхтой командующего, украшенной разноцветными зонтиками, отошли катера инженерной и артиллерийской служб, и разъездной катер командира 2-й артдивизии. Яхта была парусно-винтовая, деревянная, сделанная из лиственницы и обшитая по подводной части чистой медью. Вечная посудина! Ветер был попутный, и, после поворота на курс 27°, командир яхты поднял паруса и остановил паровую машину. Легкая вибрация и шум исчезли, появился незначительный крен на правый борт. Стало слышно, как гудят ванты и паруса, и послышался звук рассекаемой форштевнем воды. Чуть попыхивал вспомогательный паровой двигатель, крутивший небольшой генератор, обеспечивавший свет в салонах, коридорах и каютах.