Амурский вальс

Коротко переговорив наедине с Петровым, который поддержал стремление Ильи навести мосты с «нужными» людьми, особенно с «артиллеристами», которых у нас физически не было, если не считать Харнского, но он – «сухопутчик», а совершенно не случайно на орудиях была нанесена маркировка «СА» и «МА», там отличались не только заряды и формы камор, но и приборы управления стрельбой были совершенно разными, и даже использовались разные единицы измерения, без специального обучения, как «сухопутчики», так и морские артиллеристы, применять разные типы орудий не могли или испытывали значительные сложности с ведением огня и расчетами, они оба вышли на верхнюю палубу. «К людям», как сказал Петров. Попутная волна изредка заваливала яхту, а уж катера «валялись» на ней достаточно регулярно и глубоко. Поэтому на яхту сплавили почти все женское общество, часть из которого легко и свободно переносило небольшую качку, ну, а некоторых и такое покачивание «выводило из строя». Тем не менее между дамами возник довольно непринужденный разговор, хотя было заметно некоторое разделение между ними. Так сказать, «свой круг» поддерживался ими не только на берегу, но и «в походе». Хотя море и волна уравнивают всех. Командир, бывший лейтенант Медведев, учтиво отвечал на вопросы и сетования, обещая, что есть все признаки того, что максимум через час волнение успокоится, так как ветер ослабевает и вот-вот сменится на противоположный, за полчаса-час до захода солнца. Что качка вполне умеренная, а волна гладкая, только накат. Еще через полчаса ветер начал стихать, паруса были убраны, и дальше яхта шла только под машиной. Это не так впечатляло, конечно, но крениться кораблик перестал, к тому же наверх подняли шампанское, в немалых количествах закупленное на берегу, «для дам!». С появлением на палубе Федора Николаевича и Ильи, следом за которыми появилось шампанское, внимание всех вольно-невольно переключилось на них и трех командиров дивизий, которые находились на этой яхте. И хотя большинство «дам» знали, что пикник связан с некоторыми событиями в крепости, для завязки разговора дамы поинтересовались поводом для такого, уже забытого, действа.

– Дамы и господа! Вы обратили внимание, что в город вернулась мирная жизнь? Крайний раз, который я помню, а мы проживаем в городе с седьмого года, подобная поездка была организована в августе четырнадцатого, сразу после объявления войны! – заявила Софья Андреевна Успенская, самая старшая из всех присутствующих дам, жена инженера по приборам управления стрельбой, бывшего полковника, Успенского, хотя она и не входила в «элиту» местных дам. Они делились по «национальностям», отдельно «немцы», они были «старшими», следом за ними шли «моряки», затем «артиллеристы» и в конце списка шли «инженеры» и «пехотинцы». Кроме того, все эти группы делились на сословия, по происхождению.

– Как это ни странно, но повод для «праздника» вполне военный, милейшая Софья Андреевна! Наши мужья завершили какой-то важный этап перевооружения, как сказал Петруша, – ответила ей молодая худощавая светловолосая женщина, с глубоким декольте и в манто из соболей, прикрывавшего довольно большую грудь. В руках она держала высокий узкий бокал с шампанским и чуть подкручивала раскрытый белоснежный кружевной шелковый зонт с широкой бахромой.

– А как же с «разрушением до основания»? Или это и было дно, Илья Николаевич? – спросила незнакомка.

– Да, наверное, предыдущее «правительство» достигло его стремительно и неудержимо, пригласив оккупантов и сдав им без боя мощнейшую крепость. А когда нам стало известно, что гарнизону не выплачивается жалованье, для того, чтобы они разбежались, а приборы наблюдения и наводки уничтожаются, то стало понятно, что сами японцы не рвутся к дальнейшему противостоянию с нами, получив от нас в Приамурье, а правительство области не устраивает то обстоятельство, что всю власть здесь получил генерал Розанов и, как выяснилось, Михаил Беренс. И мы пришли на помощь жителям города и области.

Часть дам даже зааплодировали, часть промолчали, хотя все подошли ближе и стали прислушиваться к разговору. Они все испытывали некоторый политический голод, и некоторые были неприятно поражены быстротой развития ситуации по катастрофическому, для них, варианту. Им во сне кошмарном не могло присниться, что их мужья допустят в город большевиков и похоронят, собственными руками, их надежды на скорое возвращение на круги своя. А что еще будет, когда появится «кровавая ЧеКа»!

– Мне кажется, что вы совсем не думали о безопасности жителей, когда устроили стрельбу в городе, при условии того, что японцы находились в укрепленных фортах и в любой момент могли начать бомбардировку города, – продолжила разговор самая активная его участница с белым кружевным зонтиком. Сказав это, она протянула руку к подносу и заменила опустевший бокал с «Мадам Клико» на полный.