АН Том 10 (СИ)

— Господа, я понимаю, что трудно поверить в мои слова. Но я готов поклясться, что говорю правду. Полагаю, и другие князья тоже готовы сделать это. Годуновы в самом деле держали императоров под контролем. И сейчас пришла пора покончить с ними. Годуновы не потерпят никого, кто способен угрожать их власти. Когда Канцлер понял, что у нас есть способ противодействовать его контролю, он помог французскому клану Анже подготовить нападение на мой дом и мою семью. У меня есть доказательство этому. Канцлер хотел смерти моей семье, видя в нас угрозу. Теперь же угроза для его власти стала более существенной. Я уверен, что даже если бы я наступил себе на горло, если бы закрыл глаза на все прошлые преступления Годуновых, на их попытки навредить мне и моим близким, и принял бы предложение Канцлера… То улучив момент, он бы избавился от меня. Вероятно, стал бы искать способ, как и дальше держать императора… теперь уже новой династии под контролем. Это не тот человек, кто придерживается только честных методов. Прикрываясь интересами государства, он пойдёт на любую подлость. А если… Если он попытается сделать из Годуновых новый имперский род, то уж точно постепенно лишит нас всех нашей свободы. Княжества для Годуновых всегда были бельмом в глазу. Уверен, разобравшись с внешними проблемами, он начнёт укреплять власть внутри страны и бороться со всеми, кто, как ему кажется, представляет для него угрозу.

— Вы говорите так, Аскольд Андреевич, будто Александр Борисович безумец! — воскликнул великий княжич Крымский.

Некоторые князья посмотрели на молодого Нарышкина, точно на малое дите.

— С точки зрения медицины он, полагаю, полностью здоров, — отозвался я. — Но пытаясь защитить то, что считает своим, человек иногда совершает поистине безумные поступки. А он считает, что Российская империя — его собственность. Но, пожалуй, хватит об Александре Борисовиче, господа. Я прошу вас всех поддержать кандидатуру моего сына в качестве первого Российского императора от рода Александрит. Я стану его регентом до его совершеннолетия. И я даю слово, что не посягну на княжеские свободы. Более того, я собираюсь включить представителей княжеств в Совет Империи. Я хочу расширить и реорганизовать этот Совет. Добавить ему нижнюю палату, в которую будут входить представители непривилегированных слоёв империи из разных княжеств и губернаторств. Чтобы у государственных органов были более объективные представления о нуждах всего населения Российской империи. В верхнюю же палату будут входить, как и раньше — министры, генерал-губернаторы и губернаторы. Плюс теперь добавятся доверенные лица от каждого княжества. И раз я уже упомянул министров и губернаторов, я хочу особо подчеркнуть, что не собираюсь лишать этих должностей тех, кто присоединится ко мне. Представители ваших родов и в дальнейшем будут главными кандидатами на эти должности.

— Погоди! — стоило мне замолчать, махнул рукой великий князь Минский. — Что-то ты увлёкся, парень, не думаешь? Ни с того ни с сего пытаешься убедить нас в том, что раз уж Годуновы не подходят, то Александриты — лучшие кандидаты на императорский трон… А почему, например, не Щербатовы?

— Я уже сказал почему, и повторять не собираюсь, — спокойно ответил я.

— Пусть так… Но ты, считай, с порога заявляешь, что собираешься пустить простолюдинов во власть. Я ведь правильно тебя понял?

— Именно. Я считаю, стране стоит обратить внимание на все слои населения, независимо от происхождения. Да, аристократы, в силу лучшего образования и большого внутриродового опыта управления и дальше будут занимать важные руководящие должности. Но и обычным людям тоже нужно дать возможность высказаться. Простолюдинов гораздо больше, чем аристократов. Неудивительно, что среди них рождаются настоящие самородки, способные принести пользу империи. Вы все наслышаны о наших космодоспехов. Но знаете ли вы, что главный их создатель — бывший простолюдин? И он не один такой уникальный — его ближайшие ученики и помощники, те, без кого не удалось бы наладить производство так быстро — тоже простолюдины.

— И всё-таки я очень сомневаюсь, что вам стоит управлять империей, Аскольд Андреевич, — неожиданно изрёк боярин Изморский, едва я замолчал. — Вы явно не понимаете, где и чему место. Эти ваши странные либеральные идеи уж точно не подходят высшему обществу, — он многозначительно взглянул на других министров и князей.

Я улыбнулся.

— Я всего лишь хочу быть честным с вами с самого начала. Да, я мог бы, говорить сейчас только то, что большинство желает услышать, а делать потом совершенно другое. Но это то, что я называю обманом. А строить какие-либо долгосрочные отношения на обмане для меня неприемлемо. Поэтому я заранее всё проговариваю. Чтобы потом для тех, кто пойдёт за мной, будущее было максимально предсказуемым. Чтобы все заранее понимали, какую империю я мечтаю построить.