АН Том 10 (СИ)

— Ближняя кровь…

— Сын главной наследницы…

— Именно, — прогремел я. — И кроме всего прочего, Архей — первый ребёнок вновь созданного рода. Рода с могучей родословной, но при этом не обросшего историей. Кто-то должен стать императором. Но если это место займёт кто-то из древних родов — другие древние рода могут посчитать себя ущемлёнными.

— Если младенец из новорождённого рода станет выше других, древним родам всё равно будет обидно, — сухо произнёс Альберт Алексеевич Вильин — наследный княжич Люблинский.

Люблинские князья — единственные князья, над которыми стоит не император, а другой князь — великий князь Варшавский. С которым у нас не самые тёплые отношения, после того как наш друг Акихито сразился с Людомиром Казимировым — их великим княжичем. Так что Казимировы не приняли приглашение на свадьбу Арвина, сославшись на занятость. «Отправили» сюда вассального княжича. То есть даже не самого князя Любинского, а всего лишь его сына.

Я недобро посмотрел на Вильина.

— В любом случае кто-то может обидеться. Но мы не можем под всех подстраиваться.

— Аскольд Андреевич! — впервые с начала собрания подал голос Николай Нарышкин. — Позвольте вопрос. Если Александр Борисович сделал вам столь щедрое предложение, почему вы отказались?

Гости притихли, сосредоточив все взгляды на мне. Каждому было интересно, как именно я отвечу на этот вопрос.

— Потому что Канцлер желает сохранить свою власть, — вздохнул я. — А я не могу ему это позволить. Я открою вам страшную тайну. Не было никакого проклятия Рюриковичей. На протяжении веков у Годуновых имелся артефакт, позволяющий с помощью манипуляций с кровью контролировать представителей этого рода. Подконтрольные, насколько я понимаю, теряли жизненную энергию. От этого и умирали раньше. Точнее, Годуновы убивали их — возможно, со временем начинались проблемы с контролем. И на место одного подконтрольного императора приходил другой. Мои слова может подтвердить моя супруга. Александр Борисович пытался взять её под контроль прямо в день свадьбы, но, к сожалению, для него, мы смогли найти способ этого избежать. Может подтвердить это и вдовствующая императрица Елизавета Александровна. Моему отцу, Артёму Вениаминовичу, Антону Ивановичу и Александру Ивановичу, — плавным жестом я указал на князя Выборгского и великого князя Киевского, — также было известно об этом. Теперь обо всём известно и вам. Годуновы давно узурпировали власть. Давно предали род Рюриковичей, став не Хранителями, а пленителями. Цареубийцами. Однако никто не смел бросить им вызов, ведь Годуновы могли велеть императору объявить неугодных предателями. Раньше. Сейчас они из-за своей оплошности и глупости лишились этой возможности. Я могу ошибаться, но Канцлер сам стал жертвой контроля во время встречи с британцами. Мы сталкивались с подобным во время войны в Швеции. Были подобные прецеденты и в России. Полагаю, Канцлер быстро избавился от контроля, но… к тому моменту он уже отдал приказ об убийстве императорской семьи. А может быть он под контролем британцев до сих пор? В любом случае такой человек недостоин возглавлять страну. Ему не место у власти. И вы это понимаете.

Я замолчал, наблюдая за тем, как опытные высокородные аристократы не в силах удержать маску невозмутимости на лицах.

Они были шокированы.

Пялились на меня во все глаза.

Пытаясь отыскать поддержку, изумлённо смотрели друг на друга и на тех, кто, кроме меня, знал об артефакте.

Андрей Оболенский, Арвин, Троекуров и даже Аксаков кивали, подтверждая мои слова.

Поймав взгляд великого князя Казанского, я одними губами извинился и кивнул. То же самое сделал и по отношению к князю Астраханскому. Эти двое наших союзников ведь не знали о контроле над императором. Они были недовольны тем, что Годунов хотел сблизиться с франко-испанцами и британцами, с которыми воюют сейчас наши ратники в Швеции. Тем, что Годунов пустил в Россию клан Анже за моей головой. Они поддерживали нас из своих собственных побуждений, были готовы противостоять Годуновым. Но вряд ли до сегодняшнего дня считали, что дело может дойти до открытого военного конфликта.

И всё же я могу назвать их союзниками. Но я утаил от них столь важную информацию.

Поймут ли?

Великий князь Казанский молча кивнул, принимая извинения.

То же самое через секунду сделал и Урусов.

А ещё через секунду зал взорвался недовольными выкриками:

— Что вы такое говорите?!

— Что вы несёте?!

— Его Величество был под контролем?! Это оскорбление венценосной семьи!

Я молчал, откинувшись на спинку кресла. Давить Аурой я не стал — пусть прокричаться и придут в себя.

Через сорок секунд гул начал стихать. Вот тогда я и решил продолжить.

Встав из-за стола, я поднял Ауру до её не визуализированного максимума.