Аналитика как интеллектуальное оружие

Во-вторых, методолого-понятийная сетка и научный исследовательский аппарат западной прикладной аналитики были несоизмеримо сложнее советских, приближаясь к многомерной графике, а не к простым раскладам по осям х, у и примитивному здравому смыслу догматов марксизма. Она объективно исследовала сложные реальные многомерные процессы (например, маркетинг нефтяных рынков, рефлексивно-активные среды инновационных процессов, противоборство с другими государствами), активно использовала интерфейсы, методы наглядно-графического отображения данных, что в сотни раз ускоряло восприятие информации по сравнению с вербальными методами. Дошло до того, что советские доктора гуманитарных наук часто вообще не понимали западные работы по методологии и социологии, пытались критиковать их с вульгарно-марксистских позиций. Я отнюдь не хочу сказать, что все западные аналитические работы были настолько выше позднесоветских (скорее, в общей массе, как раз наоборот), однако, верно и то, что чисто вербальная форма изложения, нагромождение огромного количества ссылок и экивоков на классиков (что вызывалось цензурой, дурным академическим корпоративизмом), приводили к тому, что прочитать и понять достаточно сложную научную работу советского учёного из-за непрозрачной формы и смысла изложения мог только такой же специалист. Существовали даже западные специалисты по чтению советской научной прессы, владевшие искусством извлечения смысла из невнятных теоретических нагромождений.

В-третьих, корпоративная организация советского общества (СМИ, науки как системы институтов и научных дисциплин) подразумевала строго централизованное, узкодисциплинарное построение механизмов организации Знания и приводила к негласному корпоративному консенсусу

, чего не было на Западе. Там же, наоборот, преимущественно создавались рабочие междисциплинарные проблемные группы – под проблему с открытым, меняющимся контекстом. Централизованное финансирование и иерархическая организация процесса исключали Заказчика как потребителя рыночного товара. На Западе Знание давно стало материальной силой (выражение

Знание – сила принадлежит Фрэнсису Бэкону, английскому философу елизаветинской эпохи), там существует рынок научной информации, что предопределяет децентрализованность экспертно-аналитического сообщества, отсутствие Центра и периферии, а также принципиальную открытость основных научных (аналитических) наработок, становящихся быстро доступными в корпоративном, общественном и деловом секторах. Все заказанные и проплаченные (не обязательно государством, ЦРУ или Вооружёнными Силами США) Знания

функционально определены, востребованы, имеют преимущественно прикладной аспект. Чего нельзя сказать о советской академической науке или, например, о германской Ананербе, в частности, занимавшейся «подтверждением» безумной «гипотезы» о полой Земле (эту тему мы затронули выше). Американская аналитика по своей сути, методам, целям, оргструктурам выросла из военных научно-исследовательских центров, отделов маркетинга корпораций, практических задач крупного бизнеса и благодаря этому во многом сохранила здоровый прагматизм, подчёркнутую антиакадемичность. Она ориентировалась на действенность, практическую применимость – по критериям востребованности, функциональной воплотимости и наглядности.