Аналитика как интеллектуальное оружие

В Китае, очевидно, всегда были давосы-мудрецы (Конфуций, Лао-Цзы, Сунь-Цзы с его трактатом о войне), воины-императоры, искусные ремесленники и торговцы, сильная бюрократия, однако сама система иероглифического письма, слишком магическая, трудоёмкая для массового использования, пресловутые

экзамены на звание бюрократа, скорее похожи на начётничество, натаскивание, нежели свободное разумение предмета. Знаменитые китайские стратагемы-ребусы, приводящие к алгоритмизации сознания военачальника, построению идеально-теоретической модели в ущерб живой реальности – всё это не позволяло китайской цивилизации до самых последних пор выйти из состояния сна, адекватно ответить на запросы времени. Существует достаточно богатая придворная традиция, но она скорее сакрализует существующее, гармонизирует противоречивое, нежели оптимизирует потенциальное, рационализирует разнофакторное.

В последние десятилетия китайский мир стремительно двинулся вперёд, что стало очевидным для всех. Китайские товары, пусть и некачественные, заполонили весь мир. Основой успехов явилось оптимальное сочетание конфуцианской морали (гражданский мир, моральный императив) с эффективными алгоритмами изменения мира вещей (западные технологии). Очевидно также и то, что эти успехи не столь велики и во многом надуманы, сознательно разрекламированы, то есть они не вызваны всецело внутренними причинами и потребностями. Это искусственно выстроенная руками закулисы США виртуальная реальность, в один прекрасный момент она может и сдуться. Аналоги были в прошлом – Япония 70-х, Азиатско-тихоокеанский регион в 80-90-х, эти же процессы развёртываются в Китае в последнее время (2000–2012).

Китайская аналитика одна из лучших в мире. Она имеет многотысячелетнюю традицию и качественно превосходит примитивные аналитические построения Запада и наши доморощенные. Книга И-цзин, известная как «Книга перемен», созданная несколько тысячелетий назад даёт прообраз двоичного счисления и образец логического описания любых динамических процессов. Кроме неё, была создана книга «Лес перемен», она значительно превосходит классическую

И-цзин. Теория «сада расходящихся тропинок» позволяет прогнозировать бесконечное количество вариативных взаимоисключающих или взаимовозможных сценариев развития любых процессов. Именно в рамках этой аналитической традиции впервые была осознана многонаправленность пространственных и временных тензоров.

Тензор – объект линейной алгебры. Частными случаями тензоров являются скаляры, векторы и билинейные формы. Иногда тензор представляют как многомерную таблицу для расчётов размерности векторного пространства. При этом сам тензор как геометрическая сущность

, от выбора базиса не зависит. Это можно увидеть на примере вектора, являющегося частным случаем тензора: компоненты вектора меняются при смене координатных осей, но сам вектор (его наглядным образом может быть просто нарисованная стрелка) от этого не изменяется.

Китайцы первыми пришли к пониманию значимости точек бифуркации и микровлияний в указанных точках для корректирования всего дальнейшего процесса. Внушительными являются наработки китайской аналитики в области стратегирования, как в военно-дипломатической и международной сфере, так и в сфере социально-экономического развития [Зенгер 04/06].

Если большинство российских аналитиков не чувствуют влияния Китая на современную большую политику, это не значит, что такое влияние отсутствует. Оно просто качественно более тонкое и превосходит «сенсорные» возможности нашего государства.

Необходимыми условиями для составления и успешной реализации стратагем относятся: умение рассчитывать ходы и предвидеть их последствия; знание психологических особенностей тех, против кого нацелен план; упорство в реализации стратагемы. Стратагемность была грозным оружием китайских политиков, военных, дипломатов. Стратагема подобна алгоритму, она организует последовательность действий. Благодаря устной традиции, историческим хроникам и художественным произведениям эффективность применения стратагем была очевидной и для широкой публики. Естественно, стратагемы стали секретным национальным достоянием. Прагматичный китайский ум классифицировал стратагемы по видам, разработал методику применения той или иной стратагемы в зависимости от конкретной ситуации, создал своебразный банк данных – «Трактат о 36 стратагемах». Всё это тщательно скрывалось от иностранцев.