Анамнез

Климу было жутко неуютно в одиночестве бродить по пустому зданию, но выходи́ть на улицу было ещё страшнее. И если ещё вчера он боялся Дениску и его подручных, то теперь был бы, наверное, даже рад их увидеть. Ещё позавчера он прознал, что пацаны снова готовят ему западню и решил, как всегда отсидеться в кладовке, пока их пыл не уляжется, и они не переключатся на что-нибудь другое. Но когда он покинул своё укрытие, то вокруг никого не было. Только валялись вещи по коридорам и спальням, и во дворе на влажной почве отпечатались множественные следы автомобильных шин. Мальчик не понимал, что произошло и куда все делись. Он сбе́гал даже в административный корпус, куда ребятам в принципе возбранялось ходить, но и здесь никого не было. Совсем недавно он гостил у знакомого в деревне, и там они смотрели какой-то фильм, где все люди сбега́ли в панике, так вот Климу казалось, что сейчас происходит всё то же самое, только не на экране.

В пустых коридорах гулко отдавались его шаги, Клим старался идти как можно тише, но всё равно постоянно цеплял ногами вещи, скрытые полумраком, и те катились в разные стороны, сыпали звуками и заставляли трепетать сердце мальчика. Вскоре он добрался до столовой, выглянул из-за угла и немного успокоился, огромные окна впускали много света, просторное помещение хорошо просматривалось, а на кухню можно было закрыть дверь и не бояться, что кто-нибудь вломиться. Но впереди была ещё одна сложная задача, войти в скрытое мраком складское помещение и набрать еды.

Клим побродил от стола к столу, надеясь найти что-то съестное, но здесь стояли лишь соль, сахар и валялось на полу несколько кусков хлеба. Мальчишка глянул на часы, механизму которых не мешали отсчитывать время никакие катаклизмы, мельком удивился, что проспал до полудня, решительно взял со стола поднос, чтобы вынести из кладовки побольше припасов и, лишь на секунду притормозив на пороге, двинулся вперёд.

Чем дальше за спиной оставался светлый проём двери, тем больше холодел затылок от страха, предательски тряслись коленки и чесались, как всегда, уши. У Клима почему-то всегда чесались уши, когда в крови начинал бродить адреналин. Он даже представил, какими пунцовыми они уже стали и вспомнил, как эта особенность всегда выдавала  его перед мальчишками, даже когда он пытался показать, что не боится их нападок. Клим уже почти дошёл по коридорчику, вымощенному потрескавшимся светлым кафелем, до заветной цели, как явно услышал странный шорох. Ноги инстинктивно готовы были развернуться, чтобы бежать обратно и гнать что есть духу, но он обуздал свой страх и, закусив губу, стал осторожно продвигаться вперёд. Звук становился чётче и громче, но мальчик шёл на него словно заворожённый, пока не подошёл к повороту, где небольшое ответвление вело в овощное хранилище, доступ куда был перекрыт решёткой на замке. Так поварихи берегли от детей яблоки и бананы, иначе детвора умудрялась стянуть весь запас в первый же день привоза, а потом мучиться болями в животе и сидеть понурой гурьбой возле медицинского пункта.

Клим выглянул из-за поворота и остолбенел, потому что там за решёткой совершенно точно стоял человек, сквозь небольшое оконце пробивался солнечный свет и было хорошо видно, что это повариха тётя Люда. Мальчишке стало немного легче, это была хорошая и добрая женщина, она всегда по собственной инициативе пекла для детей печенье и покупала на свои деньги конфеты. Клим облегчённо вздохнул и уже сделал шаг вперёд, как вдруг заметил, что пятно на белой одежде, казавшееся сначала тенью, это кровь! Он охнул и громко икнул, фигура резко развернулась, бросилась к решётке, врезалась в неё и стала хватать воздух скрюченными пальцами. Судорога ужаса пригвоздила Клима к месту, он стоял и смотрел, как тётя Люда скалится, изо рта у неё идёт пена, и она пытается вырваться из своего заточения.

Через секунду преграда не выдержала напора ярости, и вечно вываливающийся из верхнего крепления болтик упал на пол. Клим увидел, как отваливается угол решётки, с него слетело оцепенение, и он бросился наутёк не разбирая дороги. Пробежав по дремлющей в темноте кухне, он зацепил стеллаж с посудой, тот слегка покачнулся, и дальше мальчик бежал под канонаду раскатывающихся по кафельному полу кастрюль, ковшиков и сковородок. Вылетев в столовую, мальчишка резко затормозил, потому что услышал коридоре скорые шаги, Клим бросился к окну, рванул на себя хлипкую оплётку рамы и, перескочив подоконник, вдруг услышал своё имя.

– Клим, это ты? Постой! – возле окна в столовой стояла незнакомая ему женщина. – Не убегай, не бойся! Я пришла тебе помочь!

– Бегите! Бегите! – закричал мальчик, прекрасно понимая, что через минуту-другую, существо, в которое превратилась повариха тётя Люда, будет здесь. – Там какой-то монстр!

Эмма побледнела, резко обернулась, увидела мятущуюся на кухне тень и прыгнула за мальчиком через подоконник.

– Где здесь можно спрятаться? – крикнула она на бегу.

– За мной! На водонапорку побежали. – махнул рукой Клим.