Анархисты будущего. (Москва через 20 лет)

Выйдя за пределы литературно-мифологического пространства, распространившись во все сферы жизни, левый радикализм проявлял себя на улице, в студенческой аудитории, в школе. Ребенок, стреляющий в директора гимназии, выглядел пародией на Героя Подпольной России. Этот Герой потерял монополию на террор, и, став общим достоянием, террор окрасился настоящей кровью, превратился в «красный» и «белый», лишился безусловной моральной санкции общества. Гармония бесконфликтного литературного подполья уступала место хаосу. Ощущение разлитого в воздухе насилия, господства анархии, в которую выродилась Подпольная Россия, получило выражение в текстах периода заката революции. «Собственно путь насилий, репрессий пройден почти до конца, осталось сделать несколько роковых шагов, дальше уже бездна, всеобщая анархия, разрушение всего, что создано предыдущей историей» (апрель 1907 г.)[1].

На излете революции в печати появилась утопия «Анархисты будущего», события которой происходят в Москве 1927 года — в Москве эпохи «анархической революции». Анархисты, проповедующие массовый террор, сменяют демократов и социалистов всех мастей. Они — их порождение, они утопили Москву в крови, развязали гражданскую войну с деревней и в итоге проиграли по причине раскола в собственных рядах[2]. Утопия открывается сценой в театре, где идет премьера новой пьесы Леонида Андреева «Конец Мира» — предвестницы конца России демократического периода, да и конца России как таковой (она захлебнется в крови). Так в годы первой русской революции воспринимали новую пьесу Леонида Андреева «Жизнь Человека»: пьеса, безусловно, имела общественное значение. Успех, который она встретила в широкой публике, по мнению Д. В. Философова, доказывал, «что коренной пессимизм, овладевший душой Андреева, уже проник и в массы». Пьеса уничтожала веру в социализм, лишала борьбу, революцию смысла: «Стоит ли бороться, стоит ли жертвовать своей жизнью, идти на каторгу, на виселицу — когда жизнь человека — сплошное издевательство Серого некто, когда здесь, на земле, — все обман и суета?»

[3]

В утопии «Анархисты будущего» Леонид Андреев прямо назван предвозвестником эпохи анархии, хаоса, гибели идеалов и надежд. Характерна и последовательность событий: сначала вся Москва, от депутатов Думы до анархистов, собирается в театре на премьере «Конца Мира», а потом трагедия разыгрывается в реальности. Литература больше не предлагала радикальной интеллигенции позитивный идеал Героя — она предсказывала конец героического периода.

(М. Могильнер. Мифология «подпольного человека»: Радикальный микрокосм в России начала XX века как предмет семиотического анализа. М., 1999).

Это первое произведение русской «политической фантастики», разрабатывающее гипотезу о приходе к власти реальной революционной партии в обозримом будущем. Действие «Анархистов» происходит в Москве в 1927 году: герои идут в театр на последнюю пьесу Л. Андреева, улицы не изменили своих названий. Однако воцаряется хаос, начинается гражданская война, заключающаяся в обмене бомбовыми ударами с дирижаблей. В этой книге есть тревожное техническое предвидение: подслушивающие аппараты, повсюду спрятанные полицией.

(Л. Геллер, М. Нике. Утопия в России. СПб., 2003).

Кануло в Лету великое множество книг. Обречены на забвение, в числе прочих, книги с несбывшимися пророчествами.

«Предсказателей вообще расплодилось много. Люди, изверившиеся в хорошем близком будущем, старались приподнять туманную завесу и хоть немного заглянуть вперед. Каждому хотелось узнать: стоит ли ждать, стоит ли жить». — Так написал некий Иван Морской (несомненный псевдоним) в своем фантастическом романе, напечатанном в Москве в 1907 году. Роман назывался «Анархисты будущего (Москва через 20 лет)».

Что же предсказывал автор через двадцать лет, то есть в 1927 году?

Ну, что касается развития техники, он ошибся только в сроках: уже на 1927 год предсказывал в Москве метрополитен, а также нечто вроде телевидения — «особенные приборы с небольшими экранами», на которых можно видеть происходящее на расстоянии.