Анархисты будущего. (Москва через 20 лет)

В 1907 г. в газете «Утро» был опубликован роман «В тумане будущего», автор которого скрывался под псевдонимом Ив. Морского. В том же году вышла книга с куда менее туманным заглавием — «Анархисты будущего». Действие романа происходит в ноябре 1927 г., страницы наполнены описанием технических изобретений и драматических столкновений различных общественных сил. Мир охвачен социально-политическими потрясениями: анархисты побеждают в Италии, социалисты терпят крах в Америке. В условиях нестабильности развивается терроризм, в Берлине на А. Бебеля совершено покушение. Появились особые маленькие бомбы, «разрушительное действие их было ужасно, главною составною частью в них был радий и еще одно вновь открытое вещество» <Морской, 4>.

Неспокойно и в России, где к этому времени отменена смертная казнь и гарантированы полная свобода совести и свобода слова, а важнейшие новости проецируются на небо с помощью прожектора. Черносотенные и монархические организации, когда-то заметные и влиятельные, «весьма слабо проявляют свое существование и неспособны к влиянию на выборах». Описание различных партий и общественных движений автор дает в жанре публицистического очерка с иронической окраской.

Десятая Государственная дума вновь вступила в конфликт с либеральным правительством, стремившимся предотвратить усиление леворадикального фланга. Упоминаемое таинственное «правительство» нигде детально не характеризуется, однако назначает министров и диктатора, что позволяет предположить: в России сохранилась монархия, за двадцатилетие эволюционировавшая в сторону конституционализма. Кабинет министров, находившийся под контролем конституционно-демократической партии, готовился принять решительные меры, в то время как «председатель Думы Аладьин, лидеры партии социалистов дедушка Горький и новой партии социалистов-христиан священник Петров громили кабинет своими речами… Разрыв Думы с правительством был близок, и его боялись потому, что к моменту этого разрыва анархисты решили приурочить свое активное выступление в России. Последователей анархизма считали сотнями тысяч, и они, борясь против власти, сами уже представляли собою силу, т. е. ту же власть. В воздухе висело ожидание новых, неизведанных еще событий. Ждали революции в Германии, где за власть боролись две партии: социалистов и анархистов, шли волнения во Франции, где недавно постоянная армия была в виде опыта заменена милицией, и в Австро-Венгрии, и в Турции, и даже… в Швейцарии. Старая Европа трещала по швам. Близилось время полного общественного переворота, и от него спасались в Америку и Англию те, кто не ждал от этого переворота ничего хорошего» <Морской, 5>. Автор описывает столкновения правительства и анархистов, во время которых каждая сторона применяла новейшие технические изобретения: карманные телефоны, экраны для наблюдений, электрические револьверы. Со стороны правительства все подвергается тотальной слежке.

Новым премьер-министром назначен «военный министр генерал Риман», который «быстро, по-военному, сформировал новый кабинет и выпустил декларацию, в которой намечались два пункта: быстрота и дисциплина» <Там же, 25, 45>.

Консервативно-монархические круги убеждают промышленную буржуазию в необходимости вернуться к старому режиму, но «с некоторыми изменениями». Крайне правые смотрят на начавшуюся смуту «глазами полководца, который долго отступал», «верят в общемировую роль России», которая «призвана спасти Европу от этой гидры», и начинают издавать газету «Просветление», «революционный орган крайне правых», пугающий крестьян грядущей передачей земли евреям. Правительство и «общественные элементы» переходят в активное наступление на анархистов; последние отвечают туманными угрозами: «В наших руках есть могучее средство заставить наших врагов признать себя побежденными» <Там же, 32–34, 46>.

С погрома в социал-демократическом лектории «Храм чистого разума», представлявшем собой «своего рода народный университет», начинаются гражданские столкновения <Там же, 53>.

В главе «Три веры» автор подробнее рассказывает о доминирующих радикальных течениях, а именно об анархии и социал- демократии, хотя в заглавии говорится о «трех верах» (из текста книги следует, что третья вера — это вера социалистов-революционеров). Анархизм прививался «инстинктивно и, менее научно обоснованный, чем социализм, легче усваивался». Что же до социал-демократов, то «на одном из островов Атлантического океана два года тому назад была торжественно открыта социал-демократическая республика. Называлась республика Карлосией, в честь Карла Маркса, и президентом ее был негр Джон Бич, большой приятель Максима Горького. Денег в республике не было, но ее ярлыки, или боны, которыми за обязательный труд обеспечивались жизненные потребности, ходили по всему свету вместо денег и менялись на деньги всеми банкирскими конторами. Ярлыки измерялись рабочими часами и минутами. Всего ниже стоял по курсу русский рубль; за него давали всего пятнадцать рабочих минут» <Там же, 65–67>.