Анархисты. Семена сатори

Шико оделась по обычаю: бордовые зуавы, бежевая рубаха и шерстяная тёмно-красная мантия. В конце октября, хоть и весна, на островах всё ещё преобладал холодный ветер. Также Барбатос закупила мантии и для левитов-дакини в университетском центре ещё в деревне. Несмотря на то, что девушки теперь дэвы и могут спокойно переносить холод или жару, они живут в человеческих телах, за которыми нужно ухаживать и заботиться. Вместе с ними в Миль Веляс прибыли родители погибших девчат, души которых, возможно, потерялись под Сансарой.

Джозу ни разу не посещал обряд и ему было очень интересно посмотреть на это таинство, ведь до этого ему приходилось только слышать о нём. Преподаватели рассказывали, что люди в монашеском облачении располагаются на плоских крышах домов местных жителей, зажигают одну или несколько свечей, садятся в позу полулотоса и ждут, пока запоют монахи, а затем подпевают им, если есть желание. Ещё одной особенностью было то, что все участники ритуала садились лицом на запад, давая направление заблудшим душам к озеру Реи-таи, которое находилось практически в сердце острова Теадро.

Традицию Тысячи свечей выполняли на каждом острове, создавая волну ритуала. Проводы мёртвых начинались за неделю до конца месяца, начинаясь на острове Эспада, затем продолжались на дель Флорес, следом за ними песню исполняли на Инермони, Суавида и Пуньос в один день, после чего пели на острове Арко. И, наконец, на Теадро завершали ритуал.

Сама песня родилась после первого нападения Виндемиторской империи на острова Спика в 1832 году. В тот же год несколько ранее была основана школа Дзен-Анархии Юрбеном Паймоном, который смог примирить между собой все кланы. Монахи, которые всё же были в курсе всех дел, происходящих на островах, пришли к новому образу жизни для себя, изменив постоянный обет молчания на временный, так как только они на тот момент могли проводить всевозможные ритуалы, ведь логро того времени имели несколько более агрессивную специфику.

Джозу помнил, как Джиневра – руководитель его группы в университете – рассказывала, что увидеть заблудшую душу, которая ещё не превратилась в прета, могут только монахи, потому что они обладают особенным зрением, забрав у себя возможность разговаривать в быту. А ещё она говорила, что монахам подпевают духи Дэвалоки, заключённые в людские тела – и они тоже молчат в обычной жизни.

Такими и были левиты Шико. Они хоть и издавали звуки в виде смешков, улюлюкания и воркования, но слов не говорили. И только теперь Джозу понял, чему учили в университете.

При этом миряне вовсе не видят заблудшие души, а логро могут их почувствовать только через вездесущность на звёздной карте импульсов в виде тусклых огоньков.

– Джиневра рассказывала, – Джозу обратился к Шико, идя вслед за ней, – что можно выбрать любую крышу.

– Так и есть, – обернулась Барбатос, не замедляя шаг.

– А как подпевать, если не знаешь слов?

– Ты можешь просто слушать.

– А ты сама-то знаешь слова? – Студент хотел подловить молодую шутовку.

– Наизусть.

Шико приезжала в Миль Веляс ежегодно, чтобы почтить память о родителях, которых едва помнила. Не осталось фотографий и памятных вещей. У неё от них была только она сама. И шутовка не испытывала по этому поводу каких-то сильных чувств – если и была какая-то горечь, то она давно прошла.

Улица была достаточно многолюдной. Гудели тихие разговоры, откуда-то сверху доносились звуки настраиваемых инструментов и шелест сосновых ветвей от лёгкого ветерка.

Возле одного из домов, обложенного песчаным камнем, Шико помахал рукой старый невысокий монах. Барбатос его узнала, улыбнулась и позвала за собой всех сопровождающих. Монашеский дом изнутри был обшит сосновыми досками, большие окна, упирающиеся в пол, впускали много света – и это всё, что успевал разглядеть посетитель. Рядом с входной дверью расположилась широкая с закрытыми перилами лестница, ведущая на крышу.

Джозу понял, что дома здесь сконструированы таким образом, чтобы миряне не касались монашеских вещей и поменьше рассматривали быт тех, кто стоит на границе между мирами. Он молча шёл за Шико, предвкушая, как будет наблюдать за обрядом.

Вслед за ним шли девочки-левиты и родители, которые решили почтить память ушедших детей. Джозу с трудом мог представить, каково это – видеть своего ребёнка живым, но понимать, что в нём живёт совсем другая сущность со своим характером и мистическими способностями. И ему вовсе не хотелось это чувство когда-либо испытать, несмотря на свой юный возраст.

На крыше были уложены подушки для сидения и стоял маленький низкий деревянный столик, на котором лежали свечи из воска, смешанного с ароматными травами. Пахло полынью, лавандой и ладаном и, смешиваясь с запахом хвойной древесины, они давали опьяняюще-блаженное чувство расслабленности.