Анархисты. Семена сатори

По окончанию куплета Шико услышала, как кто-то из родителей, сидящих за её спиной, плачет и шмыгает носом, и слёзы, мгновенно смазав реальность, потекли по щекам шутовки. Пение дакини было настолько прекрасным, что невозможно было сдерживаться. Их голоса буквально доставали из недр сердца тоску по ушедшим и печаль от потери – эмоции, которые испытывал любой человек, лишившийся кого-то дорогого. Такая боль, а в особенности свежая, не должна задерживаться внутри, ей нужно выходить наружу.

Прощальная песня продолжилась, набрав силу тысяч голосов для двух строчек:

– И свет мой не спит, горит для тебя.

На небе поёт слепая луна.

Пора отдохнуть. Твой путь был тернист.

Для тысяч свечей свети, анархист.

Последние строчки люди и монахи практически шептали – не все могли петь в полный голос до конца. Завершающий куплет всегда был самым болезненным. Музыка продолжала литься среди улиц, позволяя каждому из присутствующих вдоволь излить свою печаль. Слышался и громкий плач, и причитания, и всхлипы, и слова утешения. Монахи не останавливали музыку, понимая важность проживания потери.

Шико так и не смогла пропеть ни одного куплета. Сопереживание родителям, потерявших своих дочерей, захлестнуло её с головой.

“Наверное, – думала шутовка, – если бы в девяносто третьем всё случилось наоборот, и выжили бы мои родители, а не я, они приходили бы сюда каждый год и плакали каждый раз, как в первый. Такая боль навряд ли когда-нибудь полностью покидает сердце. А я их даже не помню… Я ничего не помню. Но ведь это не значит, что меня здесь быть не должно, так ведь? Мам, пап, если вы меня слышите… Спасибо вам за жизнь.”

Слёзы лились уже бесконтрольно, и Шико по старой привычке их не вытирала и не прятала. На ритуале Тысячи свечей не принято скрывать свою боль, даже если она давным-давно была оплакана впервые. Когда-то она приходила сюда с Фаусто, который взял над ней опеку, и перед каждым посещением он ей рассказывал, зачем он её привёл с собой.

К сожалению, куратор не знал, кто её родители, кто из них к какому клану принадлежал и как они выглядели. Он нашёл маленькую испуганную трёхлетнюю девочку на развалинах – она скулила от боли, потому что вся левая часть её одёжки была сильно опалена, как и кожа. Так рассказывал Паймон. С тех пор у Шико остались шрамы, которые, будучи уже повзрослевшей, она скрыла татуировками от плеча до колена. А потом переселилась с родного острова Инермони на Теадро, который теперь являлся её домом.

Джозу, конечно же, знать этого не мог, а Барбатос рассказывать не желала. Такую историю не каждому поведаешь. Студент сочувственно смотрел на окружающих его людей, испытывая сильное сожаление, что никак не может хоть немного облегчить их боль, и одновременно с этим – злость на шутовку, которая не смогла сохранить жизнь погибшим девушкам от рук вампира. На себя он тоже злился за то, что в ответственный момент испугался и не смог помочь остальным логро поймать и наказать преступника. Но прошлого не вернёшь.

Музыка продолжала играть, но уже гораздо тише. Плач множества людей тоже затихал в унисон инструментам, обещая, что скоро ритуал закончится. Девушки-левиты больше не пели, но продолжали оставаться на своих местах, опустив головы и, вероятно, размышляя над чем-то. Шествие тусклых огней заблудших душ всё ещё продолжалось, но уже не так интенсивно.

Почти к полуночи улицы опустели, оставив землю живым, ритуал закончился. Никто не разговаривал, люди молча покидали свои места с крыш – это было проявлением уважения к монахам и их труду, постепенно превратившись в традицию.

Шико, левиты, родители девушек и Джозу спустились с крыши, вышли на улицу и молча пошли на запад, где их будет ожидать такси за пределами города. Миль Веляс огромен, но движение электрокаров здесь не приветствуется. Монахи предпочитают ходить пешком и хотят сохранить свой дом, уберегая его от лишних вибраций и различного шума.

Однако, идти пришлось недолго, потому что компания находилась почти на самой окраине города. Родители девушек тепло попрощались с Шико и Джозу и уехали в свою деревню Пэтальос. Шутовка в компании дакини сели в арендованный микроавтобус, прихватив с собой Джозу, и уехали в город Баиле.

Дело вампира было закрыто.

* * *

? Фамильяры – души, не успевшие исправить свою карму, перерождённые в животных или люди, имеющие положительную карму, но не успевшие высказать намерение перед смертью. Грубо говоря – случайно погибшие. Живут в семье своих потомков или с теми членами семьи, с которыми жили ранее. Животные-долгожители.

? Якшини – разумные деревья, прародители растения сатори

Удача для вора

– Жизнь, – смеётся Дурак, – это один день, проведённый в гостях у самого себя.

Кодекс Дурака

февраль 2013 года

Война Раскола между южными островами Спика и северной империей Виндемитор длилась уже три года, начавшись в 2010 году.