Анатолий Мариенгоф: первый денди Страны Советов

«Лето. Столовая Дома писателей на улице Рубинштейна. Вольф Эрлих за обедом рассказывает о Доме отдыха писателей в Коктебеле. О ссорах Белого с Мандельштамом <…> Мандельштамы завели обычай после обеда выбрасывать кости за окно. И приучили подбирать их какую-то собаку. Так прошло недели две. Собака привыкла к этим косточкам, задолго до обеда садилась перед окном и ждала. И вот однажды костей не было. То ли обед был без костей, то ли объедки выкинули в другое место… Собачка осталась без обеда. Она посидела, подождала положенное ей время, а затем стала скулить – сначала тихонечко, вполголоса, а потом разошлась. И когда собачий вой принял угрожающие размеры, – забеспокоились. Первым всполошился Мандельштам. В ни в чём не повинную собаку полетели первые камни словесных угроз. Не подействовало… И так как ни вой собаки, ни крики Мандельштама не прекращались, администрация решила собаку уничтожить… Но когда это решение дошло до детского населения писательской дачи, дети устроили конспиративное собрание. И тут выяснилось, что собаку зовут Бобка и её любят дети. Прошло собрание отдыхающих, и единогласно была принята единственная в своём роде резолюция: “Бобика оставить в живых, а Мандельштама удавить”. Резолюция эта и была преподнесена администрации Дома отдыха».

377

Добавляет деталей литературный критик Георгий Горбачёв:

«Кстати о Мандельштаме. Жил он здесь в июне. Приучил местного пса Бобика ходить к нему под окно жрать кости. Пёс возьми да и приди ночью. Костей нет. Пёс воет, требует. М. в ярости. “Уберите пса! Он мне жить не даёт! Или я, или пёс! Я его зарежу”. Словом – истерика. Администрация решила пса удавить. Дети (в составе сына Мариенгофа, детей Десницкого, Томашевского и т.д.) собрались в глубоком подполье, где-то в балке, и вынесли решение, запротоколированное так: Слушали: Кого зарезать – Бобика или Мандельштама. Постановили: Мандельштама. Так мало дети писателей нынче ценят поэзию. А тем временем стали давить пса почему-то публично. Мандельштам опять в истерику. Из-за меня – давить пса! Да я лучше уеду. Оставьте животное! Результат: пёс жив, а Мандельштам уехал; по одной версии, из-за пса, по его словам – бухгалтеров много появилось, а вернее – за окончанием срока».

378

Что ж, крымская идиллия в общих чертах расписана. Пора поговорить о творчестве.

«Люди и свиньи»

Настал черёд обратиться к самым мастеровитым и искусно сделанным пьесам Мариенгофа. В 1934 году из-под его пера их выходит сразу две – «Люди и свиньи» (переделанные «Хряки») и «Бергамский плут».