Анчутка

– Ох ты еж… – охнул один из разбойников. – Ведьмака по нашу душу наняли, словно мы нечисть какая.

– У меня к тебе разговор. – Триза смотрел на главаря. – И предложение, которое тебе наверняка понравится.

Главарь потоптался на месте, окинул взглядом торчащие из-за спины ведьмака рукояти мечей, посмотрел на свое воинство и, видимо, оценил шансы победы в бесконечно малую величину.

– А если не понравится?

– Ну тогда придется засунуть твою голову в мешок. Как ты понимаешь, все остальное останется здесь.

– Так какой у тебя ко мне разговор? – Главарь рассудил, что любое предложение всяко лучше мешка.

– Расскажи о встрече за Черными Скалами. Не торопясь и с подробностями, все что видел.

Главарь задумался, припоминая подробности, и начал рассказ. Триза слушал молча, не перебивая. Дождавшись конца истории, в которой главарь опустил некоторые ненужные подробности, ведьмак спросил:

– Какая одежда была на человеке?

– Ну, серая, как куртка.

– Шеврон, знаки различия были?

– Вроде был какой-то на рукаве, но я не рассмотрел. Какой-то красный рисунок. Квадратик, либо треугольник.

Триза ножом нарисовал на земле знак крылатого пса.– Такой?

– Да не припомню я. Я же говорю – не рассмотрел. Может и такой.

– И пулемет, говоришь, был? Опиши пулемет.

Главарь, сбиваясь, рассказал про пулемет. И с первых слов Триза понял, что за пулемет был у мужика. И что это за мужик. Среди немногочисленных образцов огнестрельного оружия, ходившего по рукам, штатный «Вихрь» строевых егерей Семаргла не спутаешь ни с чем. И, самое главное, по случайным рукам он не ходил.

***

Много было охотников до «Вихря», и однажды даже страстный коллекционер оружия граф Пасик купил его у шайки разбойников за какие-то умопомрачительные деньги. Разбойники на радостях, ошалев от добычи, отправились в далекий лес прятать нажитое. Собственно, на этом история про них и закончилась. Никого упоминания о них больше не было. Совсем.

Граф же недолго хвастался знакомым приобретением. Через две недели к барону Перийскому Аркадию Четвертому, командиру строевого отряда егерей Семаргла, явился от графа посыльный и вручил оружие. А также письмо от графа, в котором он умолял к милосердию и клялся во всем, о чем господин барон пожелает взять клятву.

Сам же граф уединился в своем замке и более месяца не показывался никому на глаза. В нарушение всех традиций и устоев, он даже не явился на рыцарский стол, устраиваемый королем, сославшись на то, в нынешнем состоянии совершенно не способен ни на какие променады – не только публичные, но и в уединении. По слухам от прислуги, граф ошпарился в бане, по ночам его душили кошмары и прочие к ним примкнувшие, и даже попытка погулять по саду едва не окончилась утонутием в пруду, где и утки то скребли брюхом по дну.

В общем, барон Аркадий Четвертый был тем человеком, в устах которого фраза «из под земли достану» была не фигурой речи, а прообразом самого ближайшего будущего.

***

– Расскажи про нечисть.

– Да страх один. Черный, глаза красным огнем горят, крылья черные, словно мелкой шерстью покрыты. И слышь, говорит мне: «Ты, тварь без роду и племени, за порогом оставайся, покуда я тебя сожрать не захочу».

– Размером каков был этот черт?

Главарь замялся. – Ну, ежели начистоту, чуток пониже меня. Но ты ж понимаешь, глаза красные, огнем горят, и человеческим языком меня поносит. И крыльями как взмахнул – сейчас, думаю, схватит да и унесет в гнездо.

Триза задумался. Из всей нечисти больше всего описание походило на вампира. Но егеря до этого времени с вампирами дел не вели. Хотя, если подумать, ведьмаки регулярно водили знакомства с вампирами, почему бы егерям нос воротить.

– День вам на то, чтобы уйти из провинций. Услышу, что ошиваетесь поблизости – не обижайся, разговоров не будет.

Главарь торопливо закивал и кинулся к шалашам, умудряясь по пути раздавать пинки и оплеухи подельникам.

***

Возвращаться на постоялый двор Тризе не хотелось, но деньги следовало забрать.

Староста, подробнейшим образом расспросив ведьмаках о встрече с разбойниками, отсчитал трясущимися руками обещанные деньги и ушел.

Хозяйка было направилась с предложением откушать очередного экспериментального блюда, но Триза молча ушел в свою комнату и лег спать.

Егерь Семаргла – плохой попутчик для ведьмака. Там, где можно рубить за хорошие деньги нечисть, егеря умудряются договариваться. И, что самое обидное, в прибытке и нечисть, и люди. Только ведьмак живет по поговорке – ложись спать, коль нечего жрать.

Ночь опять была беспокойной. Хозяйка со злости гремела какими-то ведрами, рана на боку чесалась, заживая, а под утро приснился тот самый вампир, что и в прошлую ночь. Вампир задумчиво смотрел на ведьмака, потом достал печеньку, протянул Тризе и задумчиво сказал:

– Жуй, сердешный. Бывает и хуже, да не в этой луже.

Мешок злыдней

Поутру за завтраком Леха расспросил у Сидора дорогу до кума, испросил мешок, пару пятаков, захватил из рюкзака кнут с железным наконечником и двинулся на осмотр апраксиного жилья. Едва подойдя ко двору, Леха понял, что беречь у Апраксия в хозяйстве особо и нечего.