Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Тема моей статьи, не правда ли, намечается; о Степпуне, Рачинском, разумеется, я – ни слова; да и, вообще, никакой полемики я себе не позволю – ни с кем; полемика – это только в письме к Вам; но право же, когда слышишь на «leben Weltgedanken» ответ, что, мол, это знакомо (как будто и Доктор, когда писал, и мы, когда приводим эти слова, не знаем почтенного возраста и многообразных вуаяжей этой выспренной истины по мировой литературе), то становится столь же конфузно за возражателя, как, вероятно, становилось конфузно первым христианам, когда римский патриций с брюшком, обезьяна Петрония, любезно осведомлялся у своего раба: «Э, посюшай, мой друг: я, человек либеральный и не стану там вас осуждать – э, посюшай: правда, как это там у вас: пьют кровь детей и едят Бога…» Степпун, вероятно, полагает, что «

In dein D l Weken» – это вот что такое: за черным кофе после сытного завтрака приятно думается; от пищеварения ли, от праздности ли всякое такое шевелится, из чего не мешало бы составить статейку, в которой привести мнение такого-то философа, у которого данная, пищеварительно взыгравшая (из чрева в голову) мысль облекается в «универсальную форму

», которая приятно уносит фантазию, как «всеобщая форма»; и вот он, Степпун, приятно высказывая ее в Нижнем-Новгороде на лекции (предварительно протрясшись весь день на ваньке в специально налощенном рукавом цилиндре) – да: высказывая эту мысль на лекции, он, Степпун, патетически воскликнет: «Увы, эта мировая мысль, осознанная критической философией, как

Всеобщая форма под вивисекционным ножом критицизма и формы всеобщего

приобретает методологический характер; мы, критицисты, постулируя методологически свободу парений, в наших трезвых научных трактатах дерзновенно срываем покров несвободы с мировых мыслей». И закончив лекцию патетическим возгласом: «Zwei Seele leben, ach, in meiner Brust»[3782], наденет цилиндр и удалится в кабак, где будет до рассвета предаваться словопроизводству мировых мыслей, вытаскивая их из нагруженного коньяком и безусловно иррационального (следовательно: мистически настроенного) желудка – органа метафизического творчества (и местопребывания «zweite Seele»[3783]), дабы вскоре окончательно реализовать продукты этого творчества путем двоякого извержения (вверх и вниз) в ресторанном ва… кл… те…