Андрей Смирнов

предшественников, я наткнулся на сведения о странном месте под названием Слепая Гора, вход на

которую из определенных мест земной поверхности мог быть открыт, при соблюдении некоего

ритуала, ночью, от заката до рассвета. Входящий на рассвете, в ту половину года, когда Солнце

возрастает и день увеличивается, идет путем людей, входящий на закате, в полугодие, когда

увеличивается ночь и Солнце теряет силу, идет путем демонов. Сумевший миновать Игольчатый

Мост за время, пока появившееся Солнце покидает горизонт (либо, наоборот, опускается за него) меняет свое естество. Человек становится демоном, демон навсегда остается в той плоти, в

которой закончил прохождение Моста.

Я понял, что это мой шанс.

Как человек, я почти мертв. Воровство душ — лишь отсрочка приговора, но даже если мне

удастся бегать от смерти вечно, я не хочу вечно жить как вампир.

33

Если изменить естество, можно начать все заново. Земля перестанет быть моим домом, но

один из Нижних Миров примет меня, и в нем я смогу продолжить свой жизненный путь.

Преображение закроет для меня возможности, доступные только людям, упростит сферу чувств —

но и подарит способности и силы, присущие только демонам. А когда-нибудь, возможно, я обрету

бессмертие и границы между демонами и людьми потеряют свое значение.

К сожалению, из памяти колдуна я смог извлечь только самую общую информацию. Как и

где проводить ритуал перехода — неизвестно. Возможно, при жизни он знал больше, однако эта

часть воспоминаний полностью отсутствовала. Все, что удалось «выжать» из моего альтер-эго —

тусклое воспоминание о том, где он сам получил сведения о Слепой горе. Это случилось на западе

Речного Королевства, в Рендексе. Существовала какая-то книга, в которой было записано все

необходимое.

Неизвестно, сохранилась ли она, и если да, совсем не факт, что я сумею ее найти. Но я, по

крайней мере, попытаюсь это сделать.

По пути я крал души людей — те, которыми мог завладеть быстро. Проститутки, нищие,

стражники, торговцы… Детей я не трогал. Их души еще не успели омертветь, мышление и

восприятие мира не механизированы. Пришлось приложить бы слишком много усилий, чтобы

уловить их в Игре.

Одна из сложностей заключалась в том, что я не мог длительное время сохранять силу,

выкачанную из чужих Шэ. Я мог поглощать, но не мог сохранить почти ничего из

приобретенного. «Почти ничего» — потому что какие-то крупицы все-таки удавалось

откладывать, переводя их в особые формы энергии, которыми оперирует Тэннак. К сожалению,

очень мало. Большую часть похищенной силы я терял либо в процессе перевода, но если я

оставлял ее у себя в изначальном состоянии, через короткое время чужая Шэ разлагалась и

испарялась полностью, оставляя меня ни с чем.

Помимо колдовских проблем, приходилось решать и житейские. У меня не было ни денег,

ни снаряжения. Приходилось заимствовать и то, и другое у тех, кому ни деньги, ни снаряжение

теперь все равно уже не понадобятся. У оруженосца, соблазнившего супругу своего господина и

удиравшего из Речного Королевство на юг, я забрал одежду и дорогие ножны для меча. У курьера

с двумя сумками писем позаимствовал лошадь: ту, которую «приобрел» еще в Яртальском

Княжестве, я к этому времени уже совсем загнал. Торговец снабдил меня деньгами, свою лепту

внесла и уличная танцовщица, душу которой я похитил в Миррабате — первом из городов

Речного Королевства, гостеприимно распахнувшим для меня городские ворота.

Глава пятая

— Сказал, что его приятель, — повторил усатый стражник. — И зашел по случаю.

— Выяснили, где он живет?

— Конечно. За рыночной площадью.

— А именно?

— Что «именно»? — Нахмурился стражник.

— «За рыночной площадью» — это не адрес. Если это гостиница — то как она называется?

Если частный дом — кому принадлежит?.. Да, и о каком именно рынке речь. Город не маленький.

Я видел уже три рынка, а я, между прочим, в городе нахожусь всего пару дней.

— Их семь. — Буркнул капрал. — Восемь вместе с лошадиным.

— И?

Стражник ответил молчанием. Похоже, он не понимал, что от него хотят. Эдрик погасил

раздражение. Если заговорил с тупицей, умей быть терпеливым.

— Так как мне найти дом Ёнко Нарвериша?

— За рыночной площадью.

— Это все, что вы выяснили? — Недоверчиво уточник Мардельт.

— Нет.

— Ну слава тебе, Солнце!.. Что еще он сказал?

— Сказал, что его приятель, — монотонно повторил усатый стражник. — Никакого

отношения к делу не имеет. И зашел по случаю.

С пробудившимся интересом Эдрик посмотрел на своего собеседника. Нет, это не обычная

тупость. Два месяца назад разум капрала явно был подвергнут ментальному воздействию. Эдрик

очень живо представил себе, как это было: невысокий, похожий на южанина, Нарвериш касается

34

руки здоровенного детины и тихо так, проникновенно, говорит: «Я приятель Маскриба. Зашел по

случаю. К убийству никакого отношения не имею. А теперь выпусти меня отсюда».

Эдрик мотнул головой, сбрасывая наваждение.

— На полу или на стенах комнаты не было каких-нибудь знаков? Кругов, многолучевых

звезд, надписей на непонятных языках?.. Было вообще в комнате хоть что-нибудь необычное...

помимо крови и мозгов на всей мебели?