- И что ты думаешь выиграть, находясь здесь? Ты же просто прячешься. Ты не хочешь борьбы. Тебе гораздо легче заключить себя в четыре стены, оградиться от людей и погрузиться в свое одиночество. А вдруг ты нужна этому своему Эрику?
- Не знаю, Оксана, не знаю. Только время покажет. Пока я не готова к чему-либо.
- Я тебя понимаю, - поникшим голосом сказала Оксана.
- Я рассказала тебе, как мы встретились с Эриком. А как ты встретила своего? - не выдержав, спросила Жанна.
- Сейчас это уже не важно. Помню только, что еще, когда мы только познакомились, он сразу же сказал мне: прошу тебя больше ни с кем не общаться из мужчин, кроме меня. И я в свою очередь обещаю тебе то же самое. И я не собственник. Это так, для спокойствия.
Брови Жанны полезли вверх. Ее возмущению просто не было предела. Она была вне себя.
- А тебя не смутили такие его фразы? Это ведь были даже не намеки. Это были полные аргументы того, что он латентный тиран или деспот.
Оксана развела руками.
- Мне казалось, он боится меня потерять, выступает за верность и просто искренний прямой человек, который говорит то, что думает.
- Дура, - сорвалось с языка Жанны.
Она с минуту наедались, что это одной ей показалось, что она сказала это вслух.
Но все-таки это было не так.
- Да, дура. Не все такие, как ты, Жанна. Мы были обе несчастны по-своему. Ты не впускала в свою жизнь ни одного мужчину, будучи писаной красавицей. Я же впустила лишь одного, и он меня потопил. Он просто меня не любил. Теперь я больше никому не доверяю. Я не смогу открыться больше никогда. Понимаешь? А чего ты не впускала их? Ты чего-то боялась? А, Жанна? - вопросительно посмотрела на нее Оксана.
Та лишь покачала головой в ответ.
- Нет. Я просто не могла найти свое, очень долго не могла.
- А сейчас нашла?
- Думаю, да. Я пока не готова об этом говорить.
Оксана кивнула и снова, как и всегда, отвернулась от подруги, подогнув под себя ноги, и уставилась в стену. Жанне всегда было интересно: она действительно спит или прикидывается? Открыты ли у нее глаза, смотрит ли она в эту голую стену? Оксана всегда лежала без движений. Это было странным. Жанне казалось, что она себя контролирует. Специально не хочет двигаться. Даже если все конечности ее начинают становиться парализованными.
Зачем она это делала? Зачем так насиловала себя? Жанне было невдомек. Но ей всегда было свойственно наказывать себя. Хотя наказывать, по большому счету, в принципе, было не за что. Она представляла Оксану в момент знакомства с этим ужасным Им прекрасной молоденькой талантливой девушкой с открытым миру сердцем и распростертыми руками для любви. Чистой, безупречной, наивной, мягкой, душевной и готовой отдать все во имя святой любви.
Чем этот деспот покорил ее? Может быть, тем, что пленил ее волю? Да, Оксана права. Все женщины разные. Такой вариант развития событий отнюдь не подходил Жанне. Она была личностью с правом на свое мнение. Оксана же потеряла себя в этих отношениях. Они убили в ней много того, что было в той молоденькой девочке до знакомства с этим гнусным тираном. Причем Жанна была уверена, что со многими другими женщинами он никогда бы не смог поступить так, как с этой своей бедной женой. Это ему еще посчастливилось, можно было даже утверждать и так. Ведь он, по большому счету, нашел в Оксане то, что искал.
Если Жанне Он всегда представлялся каким-то гнусным типом средних лет, явно старше Оксаны, каким же удивлением было для нее в один из дней понять, что он был одногодкой ее подруги. Эта информация проскользнула в их разговоре.
- Как сейчас помню, - вздохнула Оксана, и возвела взгляд к потолку. - В тот день на мне была замечательная зеленая легкая кофточка с коротким рукавом, щедро так покрытая красными и оранжевыми цветами. Знаешь, как будто я на полянке. На руке у меня были золотые часы. Не настоящие, конечно же, какая-то бижутерия, но как они смотрелись, гармонировали с любимыми золотыми маленькими сережечками с бирюзовыми камешками. В то время я еще красилась. Только недавно сделала короткую стрижку в парикмахерской. Я тогда была блондинкой. Еще даже темные корни не успевали проступить. Идеальная форма бровей, натуральный макияж.