Ангары

Жизнь моя на середине, хоть в дату втыкай циркуль.Водораздел между реками Юга и Севера – вынутый километр.Приняв его за туннель, ты чувствуешь, что выложены впритиркуслои молекул, и взлетаешь на ковш под тобой обернувшихся недр.И вися на зубце, в промежутке, где реки меняют полярность,можно видеть по списку: пары, каменюги и петлистую нефть.Ты уставился, как солдат, на отвязанную реальность.Нефть выходит бараном с двойной загогулиной на тебя, неофит.Ты ли выманил девушку-нефть из склепа в сады Гесперид белым                                                                                     наливом?

Провод ли высоковольтный в купальню упал и оцепенело кино?Оседает труба заводская в чехле под направленным взрывом.Нефть идёт своим ходом глухим, вслед за третьим, которого не дано.С этой нефтью, как с выпуклым зеркалом, – словно игры с орлом                                                                                без перчатки:ты качаешься – ближе и дальше – от клюва его увильнув.Не даёт разойтись на заблёванной синей вагонной площадке.И похожи, как две капли нефти, капля нефти, бассейн с хусейном и Лувр.Ты прошёл эту стадию на цыпочках по указке аравийского властелина,ведомый за волосы по отвесу, где выжить не предполагал.

Стоя на кадыке, а проверить – на точке плавления парафина,ты вцепился в барана подземного и – ввинтил ему по рогам.Как кувшины, в кладовую тьму уходя, острые ставят на ней пятёрки,ободками вещей в моей жизни запомнилась первая треть.Скрыты убийцы, но их ребристые палки, как неонки, оттеняют подтёки.Пальцы Тюльпа бродят по моргу, тычут в небо и находят там нефть.И когда она вышла на волю, применила с черня она онемение,так светлеет песок под стопой и редеет после взрыва толпа.Перебежки ракушек и вспышек под серпами затмения,наползание почв крупным планом… И ты понял, куда ты попал…

Ты бы в бочке белил её утопил, но ответил её абсолютным безделием,ты прервал свои поиски и отключил зеркала в непохожих вещах,и пока она медленно шарит, подобно в Бермудах бессвязнымфлотилиям, осторожно, как иглы меняют в отхожих местах,и пока она ставит баррель на баррель свои желтоватые башни,и пока она на верёвочке водит самонапрягающееся слепое пятносеребристых хранилищ, схлопнувшихся в направлении внешнем,и пока на изнанке твоей лобной кости она пробегает диалоговое окно,и пока её пробуют пальцем татары и размазывают по скулам,и цивилизации вязнут в ней, как жучки, попавшие в интернет,

пока мы приклеиваем лепестки на носы, валяясь по нефтью залитым                                                                                          скалам,и пока постель наша пахнет нефтью, что – удвоенный бред,и пока в длинном платье с высокой причёской ты похожа на ложку —так наивно срисую, – пока чувствуешь под каблуком нефтяной запас,пока царствуешь, злясь на себя, существуешь, царапаешься немножко, —разновес расстояний – в пользу нефти, разделяющей нас,там, где реки друг к другу валетом слушают колокольцы Валдая,пока сон заставляет жевать стекло, но следит, чтоб его ты не проглотил,сердцевина Земли тебя крутит на вагонных колёсах, сама собой не владея, —нефть подступает к горлу. Её на себя тянет, к ней жмётся прибрежный ил.