Ангел (ЛП)

- Малышка, - сказал Сорен с тонко замаскированным отвращением. - Это было бессмысленно.

- Ну, раз это не было шагом назад, будем считать это шагом вперед. Кроме того, я всего лишь играю с тобой в шахматы, чтобы ты подольше не заснул, - призналась она. - Я ужасна в этой игре, и ты это знаешь.

- Да уж, как никто другой.

Сорен передвинул свою королеву. Шах и мат.

- Прекрасно. Ты выиграл, - призналась Нора. - Но я бы надрала тебе задницу, если бы мы играли в морской бой. В этом я профи.

- Морской бой?

Нора улыбнулась. У Сорена было настолько необычное детство, что простые вещи, которые она принимала как должное - глупые настольные игры, утренние мультфильмы по субботам – были для него в новинку. В возрасте пяти лет его отправили в Англию в частную школу. Неприятный инцидент с однокурсником заставили его вернуться в Америку в возрасте десяти лет. Еще один гораздо более неприятный инцидент дома послужил причиной перевода в иезуитскую школу-интернат иезуитов в графстве Мэн, когда мальчику было всего одиннадцать лет. Но именно там, среди священников и монахов, Сорен нашел не только свое спасение, но и призвание. И там он встретил одного юного француза-полукровку, который изменил ход его жизни навсегда.

- Морской бой. В эту дурацкую игру мы играли с Уесом, когда отлынивали от работы.

- Ты так редко говоришь о Уесли, Элеонор. Но воспоминания о нем заставляют тебя улыбаться. Так почему бы тебе не рассказывать о нем почаще?

Почему она не рассказывала о нем почаще? Нора отрицательно покачала головой и уставилась на шахматную доску. Оглядываясь назад на произошедшее, она до сих пор не была уверена, почему предложила Уесли переехать к ней, хотя он настаивал, что, возможно, придется вернуться домой в Кентукки, поскольку Йорк был довольно дорогим колледжем искусств. Но как только Уесли поселился в ее доме, Нора начала задаваться вопросом, как вообще она жила без него. До Уесли она практически постоянно жила в особняке Кингсли на Манхэттене. В городе приходилось работать так часто, могло пройти несколько дней, прежде чем Сатерлин могла добраться до дома в Коннектикуте. Но когда появился Уесли, она гнала домой как бешеная после работы, чтобы напялить обычную одежду и поваляться с парнем на диване в обнимку.

Нора никогда не забудет тот день, когда она устала писать в своем кабинете и взяла ноутбук на кухню просто ради смены обстановки. Уесли присоединился к ней и сел напротив за столом. Он открыл свой ноутбук и начал работать над заданием по Истории Европы. Нора вспомнила украдкой брошенные взгляды поверх своего компьютера на него. У парня были карие глаза с маленькими золотистыми крапинками и русые волосы, падающие на лоб. В свои восемнадцать он был совершенно очаровательным, и иногда ей приходилось практически прятать руки за спиной, чтобы не схватить его и не притянуть, когда он проходил мимо. Нужно было постоянно напоминать себе, что они просто соседи по комнатам, только друзья. А еще Уесли был примерным христианином и девственником. Ночь, проведенная с ней забрала бы не только его девственность, но и невинность тоже. Однако в тот день она испытывала к нему только привязанность. Восхищение и желание повеселиться.

- Уес, я собираюсь сказать это вслух, - сказала она, глядя на их ноуты, расположенные крышками друг к другу.

- Не говори этого, Нора, - сказал Уесли, продолжая печатать.

- Я должна это сказать.

- Не. Надо. Говорить. Это, - приказал Уэсли, стараясь звучать устрашающе, хоть это ему и не особо удавалось.

От его сексуального кентуккско-джорджианского акцента поджимались пальцы на ногах, но сам его голос не вызывал никакого страха.

- Если скажешь это, я уйду.

- Уесли…

- Нора...

Нора сделала глубокий вдох, притворяясь, что печатает что-то, и прошептала: - Уес?

- Что?

- Ты потопил мой корабль!