Ангел с пламенными крыльями. Том 3

Минут через пятнадцать юного подонка, немножко побитого девчонками при штурме, внесли в кабинет. Идти тот мог, просто ноги не слушались. Был бледен и дёргался, как девственница перед брачной ночью.

Увидев совет глав преступного мира, струхнул ещё больше, что-то запричитал. За малым не описался. Но он был никому своим поведением не интересен, и юного сеньора бесцеремонно усадили в кресло, задрав рукав рубашки для наложения жгута.

Укол девочки сделали быстро — профессионалы. И через пару минут клиент «поплыл».

Виктор Кампос, как хозяин, взял на себя обязанности старшего дознавателя. Поднялся, подошёл к подонку сзади. Произнёс:

— Кто ты. Назовись.

Тот, смотря в стык стены и потолка напротив себя, тщательно представился. Последовала пара уточняющих вопросов, чтоб определить, что препарат действительно действует. Всё-таки в допросах сеньор Кампос был докой, особенно в допросах с пристрастием — знал, что спрашивать и КАК. Получив ответы, задал единственный главный вопрос:

— Торговый центр в Северном Боливаресе. Беременная девочка. Ты нападал на неё?

— Да. — Голос без эмоций, совершенно ровный.

— Зачем?

— Она краснопёрая. Мне хотелось поиметь краснопёрую.

— Ты знал, кто она? Знал, что носит ребёнка, родственника королевы?

— Нет.

— Но ты напал на неё. И имел. И предложил друзьям.

— Да.

— Откуда ты узнал о ней? — не удержался и выкрикнул я. — Кто тебе о ней рассказал?

Тем же невозмутимым тоном Марио назвал имя. Того самого куратора, прогнившего за ночь у тёплого холодильника.

— Это он посоветовал её трахнуть. Сказал, ощущения будут незабываемые.

— Хуан, я попросил бы тебя! — угрожающе нахмурился Кампос. И был в данный момент прав.

— Прошу прощения, сеньор. Юношеская несдержанность… — потупился я.

Сеньоры сделали вид, что простили. Надо поаккуратнее с такими вещами. Тут их монастырь и их поле. Я — залётный гусь, просящий об одолжении, а не диктатор, продавливающий свою волю.

Младшему Сколари было задано ещё несколько уточняющих вопросов, суть которых сводилась лишь к подтверждению, что он на самом деле был там, и на самом деле… Вступал в половой контакт с Беатрис. И что она была против и всячески сопротивлялась. Больше сеньоров не интересовало ничего. После того, как подонок рассказал, как в зал ворвались три боевика с игломётами и забрали девчонку, воцарилось молчание. Которое нарушил сам сеньор Кампос.

— Думаю, достаточно?

Судя по тишине, да.

— Увести!

Мои девчонки, вместе с людьми дона, сообща вывели Марио и вынесли кресло.

— Кто что думает, сеньоры?

— Виновен! — поднял руку исполняющий обязанности Торетте.

— Он не знал, кто она! — попытался парировать Сколари.

— Нет, знал. Что она — член семьи сотрудника силовиков. И сознательно пошёл на обострение. Хуан в своём праве.

Я про себя усмехнулся. ПРАВО, включая право на месть, в мире волков имеет только сильный, такой же волк. Сотрудник силовиков — имеет, за ним его организация. Бомж Хорхе из подворотни или работяга Умберто из Санта Марты — не имеет, он никто. Но вчерашний десантник без башни, отслуживший контракт в спецназе ВКС, который решит отомстить за родственницу и грохнет её обидчиков — имеет. Пусть даже заплатит за это жизнью. Интересный мир у этих сеньоров. Жаль, что всех их придётся со временем давить, как тараканов, невзирая на уникальность мировосприятия. Но это вопрос даже не послезавтрашнего дня.

— Виновен! — поднял руку сеньор Маурисио. — Он пытался развлечься в людном месте на камеру, почувствовать вседозволенность. А это неправильно — вседозволенности не существует. Он подставил этим нас, очернил репутацию Организации, и должен понести наказание.

Так, и этот для себя всё давно решил, прозвучавшее — домашняя заготовка. И вновь логика… Бандитская какая-то.

— Виновен!.. — начали бать слово другие доны.

— Виновен!..

— Виновен!..

Дошла очередь и до Толстой Бочки.

— Волчонок, конечно, виновен… — мягко проговорил он. — Но я всё равно считаю, что мы не должны идти на поводу у Сказочницы, не должны играть по её правилам. И это преступление, что мы его судим. Мы ещё хлебнём из-за этого горя, но будет поздно.

— Пепе говорит, виновен, — перевёл его слова для всех сеньор Буйвол.

— А ты сам, Конрад? — усмехнулся Кампос.

— Я тоже считаю, что малыш виновен, — вздохнул сеньор Буффало. — Но от себя добавлю. Он изнасиловал беременную. Может где-то во Вьетнаме или Малайе, или в Африке это не считается эдаким. Но мы живём на Венере, у которой свои традиции и обычаи. Для Венеры это преступление не против закона. Это преступление против вековых обычаев, против устоявшейся морали, и, не побоюсь этого слова, менталитета. Это худшее, что щенок мог сделать.

И мы, наше сообщество, не должны плевать против ветра. Мы должны наказать юного сеньора за то, что перешёл черту, отделяющую НАШЕГО человека от выродка. Мы — часть общества, часть Венеры, часть латинской культуры, и нужно заботиться о своём имидже и своих людях.

Наказать. Наказать показательно, принципиально. И Хуан, все должны знать, что это НАШЕ решение. — Выразительный взгляд на меня.