Ангел с пламенными крыльями. Том 3

— Марин, а где твоё христианское человеколюбие? — поддел я, впрочем, не собираясь серьёзно задирать девушку.

Моя благоверная тяжело задышала, но пришла к выводу, что оптимальнее всего будет не отвечать. Умничка.

Через минуту рядом остановилась следующая машина, из которой почти на ходу выпрыгнули ещё две тени. Но на сей раз нормальные, светлые. В смысле, были одеты не «как ниндзя», в чёрный камуфляж с маской-балаклавой без опознавательных знаков, а в обычную рабочую форму королевских телохранов, свободный деловой костюм, удобный для движения и относительно скрытного ношения разнообразного оружия.

— Хуан? — сразу же обратилась ко мне первая женщина.

— Я. — Я расплылся в улыбке.

Сеньора осмотрелась вокруг. Глаза её остановились на нашем «либертадоре».

— Её высочество?

— Нет, его. Он упросил меня взять его с собой на экскурсию. Вот, показываю достопримечательности городских трущоб, — окинул я рукой вокруг.

Сеньора кивнула, дескать, это не её дело, ты знаешь, что делаешь. Произнесла:

— У нас мало времени. Принимай.

Естественно, от неё не укрылась и машина охраны, и припаркованный у магазина (кстати, закрытого — тут тоже какой-то шухер, как в Боливаресе — почти нет прохожих, а магазины и заведения работают один из десятка, если не меньше) «мустанг». И где у нас что определила лишь по намётанному взгляду.

Вторая сеньора наказующая (а это были наказующие, но я и не сомневался, кто это будет) по её кивку начала выталкивать из машины новые связанные тела. Связаны были только руки и рот, ноги у всех были «ходибельны», и «ароматов Франции» этот контингент не издавал. Ну да, ангелы и сами по себе женщины, а женщины по природе не терпят грязи, и условия содержания пленников у них всё это время были… Человеческие.

— Лив, открывай, и этих туда же! — скомандовал я, когда появились новые пленники, снова открывая люк.

— Угу, — только и ответила она и, сгробастав первого выкинутого наказующими из машины, направила в салон к менее везучим собратьям. Тот было пытался протестовать, но здоровенный по силе пинок заставил его налететь на боковушку люка и упасть рядом на землю. По знаку Оливии к нам подскочили ещё две девахи её опергруппы, и все вместе мы коллективно начали заталкивать упирающихся подонков, помогая слабыми и не очень пинками и ударами.

— Стоп! Этого оставь! — скомандовал я, увидев знакомую рожу.

Этот выродок смотрел на меня исподлобья. В его взгляде было столько ненависти, что попробуй он её материализовать, солнечная система взорвалась бы от вспышки сверхновой. Но к счастью, ненависть это просто чувство, её к космологии не подошьёшь.

— Мигель, правильно? — оскалился я. Тот молчал. — Привет-привет, камаррадо! Ну и как тебе поживается? Что ничего не рассказываешь мне про моих шлюх, и как я в жизни ничего не понимаю?

Я рывком сорвал липкую ленту с его рта. Тот заорал от боли, но быстро пришёл в себя.

— Ты за это ответишь, выродок! Ты даже не догадываешься, как сильно ты попал и каким силам перешёл дорогу!

— Лив, как думаешь, этот парень искренний? Он серьёзно считает, что я попал, и мне конец?

Оливия, утрамбовывая подонков (салон «мустанга» немаленький, но на шестнадцать человек совершенно точно не рассчитан), обернулась.

— Знаешь, кажется, да. Серьёзно.

— Может где-то ты и крут, когда под тебя подписываются родственнички, но завтра, Шимановский, настанет завтра, и ты останешься один на один со всеми, кому перешёл дорогу. Вот тогда и посмотрим, кто будет смеяться последним.

— О, ты мою фамилию выучил! Растёшь! — похлопал я его по плечу, не скрывая иронии. — Лив, знаешь что, а этот мальчик мне нравится. Нравится своей искренностью, непосредственностью. Как думаешь, в нашей машине найдётся место ещё для одного пассажира?

Оливия обернулась, нахмурилась, и, поняв, что я серьёзно, замотала головой.

— Чико, сдурел? К охраняемому объекту?

— Но Санчес же можно!

— Так то Санчес! А это — преступник.

— Ну, ПОКА он ничего серьёзного против нас не совершил, — парировал я.

— Нас?

— Веласкесов. Да и простых людей тоже. А если когда-то что-то было, это не наше дело, а гвардии. У нас ведь к нему претензий нет? Он виноват лишь в том, что пытался всучить мне деньги в момент, когда Манзони послал наёмного убийцу, чтобы отправить меня к праотцам. Это деньги нечестные, согласен, но сама попытка ведь не преступление? А мне так хочется свозить на экскурсию не только его высочество, но ещё кого-нибудь. Кто гораздо лучше оценит, что мы задумали.

Бергер тяжело вздохнула, покачала головой, но согласилась.

— Под твою ответственность. И он будет связанный. Даже ноги.

— Хорошо. — я кивнул.

Наконец, люк «мустанга» встал на место.

— Куда теперь? — поинтересовались девочки у нас с Оливией. Я покачал головой.

— Никуда. Нам всё равно где находиться, побудем здесь. Ваша задача — оцепление и охрана. Никого не подпускать. Если считаете, что вас мало, — а это я уже Оливии — снимем с района кого-нибудь из девочек вам в помощь.