Ангел с пламенными крыльями. Том 3

— У нас… Несколько напряжённые отношения, — ушёл от ответа я. — Но я рад, что у Ланы получилось «откосить», до последнего не думал, что они смогут. — Анариэль! — а это я уже по оперативной линии. — Давайте сюда нашего доброго молодца. Ему тут рады, и сейчас будет оказан самый тёплый приём.

— Хуан, правильно понимаю, к дому Бени свернуть мы не можем, — догнала меня её высочество, когда я шёл к машинам отдать своим девчонкам последние наставления. Я отрицательно покачал головой.

— Это крюк, а мы и так выбились из всех графиков. Наше счастье, что Нуэва Аргентина не забила тревоги, и гаучос не рассосались по окрестным территориям, Дайсон внимательно там за всем следит. Но у них мобилизация, и до утра парни будут во всеоружии. Вот пока они не выкинули чего, нам и надо бить. Спрятавшихся одиночек выковыривать очень тяжело физически — их слишком много, и район немаленький. Даже с интерфейсом. А пока сами скучковались…

— Ладно, пусть едет, — вздохнула она. — Сволочь!..

Все в машине не поместились. Пришлось кое-кого выгнать, да вдобавок потесниться. Мигель сидел у дальнего люка, сжирая глазами меня, мои действия и визоры, на которых отображалась вся наша операция. Напротив него — Жанка с самым свирепым церберским видом. Напротив меня — Паула. Паула мне помогала, взяла на себя часть функций по управлению, и, скажу, я не прогадал — стратегическое мышление у неё есть. Красноволосая здорово помогла мне в этой операции, взяв на себя почти половину планирования. Марину, Фрейю, Беатрис и Эдуардо на время операции пересадил на водительское место, в смысле, в кабину пилотов. Как зрителей, чтоб не мешались. Все четверо очень внимательно следили за происходящим, хоть их и «выселили». В трёхместной кабине им было, конечно, не комильфо, но я и не говорил, что билеты на зрелище будут в партере. Ничего, потеснились, главное, никто не обиделся.

После этого начался… Ад. Ад для сеньоров бандитов, естественно, хотя и нам с Паулой, взломщиками и опергруппами попотеть пришлось. Парни уже подготовились, расставили почти всех людей, нам с огненным демоном осталось сделать лишь последние корректировки.

— Парни, девчонки, начинаем! — произнёс я, и сердце в груди бешено застучало. — Напоминаю, на рожон не лезть. В любой сомнительной ситуации вначале стрелять, а потом думать. В плен брать только тех, кого можно взять без потерь. Мы не армия спасения, а они — не агнцы, не хотят сдаваться — в распыл.

— Есть!

— Есть!

— Принято!.. — начали поступать сигналы…

…И понеслось!

Мы с Паулой только успевали реагировать. Квадрат такой-то, объект такой-то, группа такая-то. Объект двигается в вашу сторону. Атака на заведение такое-то, столько-то «двухсотых». С нашей стороны потерь нет. Замечена группа целей, движутся в квадрат такой-то — группе такой-то выдвинуться на пересечение улиц такой-то и такой-то, встретить. В общем, игра. Нормальная компьютерная стратегическая игра, где ты управляешь флажочками юнитов. С той разницей, что юниты — живые люди, и убивают живых людей. Многих людей. Большинство из которых ко мне не имеет и никогда не имело никакого отношения.

Но в груди зияла пустота. Это был МОЙ ребёнок. Я не успел, как Беатрис и Марина, полюбить его — я вообще о нём не думал. Возможно, потому и пережил его потерю так спокойно. Но уже после, в течение нескольких дней, накатило, а затем и прорвало. Спасла меня только бурная деятельность, которую развил — понимал, что отомщу, потому не так сильно резало. Но, тем не менее, хоть и с опозданием, я ощутил ЭТО. И теперь в моей душе царил лёд. Они — враги. Цели. Не будь придурка Сколари, захотевшего что-то кому-то доказать, вот эти милые парни, которых мы зачищаем, «отоварили» бы другую девушку. И неизвестно, сколько их «отоварили» только за то время, что я готовился к вендетте. Жизнь — жестокая штука. А воевал я, действительно, не с агнцами. А с теми, кто НЕ ЗАСТУПИЛСЯ, не сделал ни единой попытки защитить насилуемую девушку. Потому, что для них это НОРМА.

А потому — распыл. Без жалости. Без сожаления. Без трепета и сомнения.

Пару раз что-то пыталась мне сказать Марина, но она была далеко, и Фрейя её оба раза затыкала. Видимо какая-то гуманистская общечеловеческая чушь. Ага, Марина такая, может. Святая Тереза, блин! Пару раз дёргался что-то промычать Мигель, но оба раза жёстко-прежёстко получал кулаком в зубы от своей секьюрити.

— Молчать!

Молчал. Сидел, глядел ошарашенными глазами, как мы зачищаем район, который он считал домом и крепостью. Мнил Новую Аргентину некой Массадой, которую рискнёт штурмовать только псих — ведь ни гвардия, ни ДБ не рискуют особо забираться в этот район. Просто забираться, не говоря о масштабных силовых акциях. Смотрел, как гибнут его товарищи — верхние части визоров показывали очень подробные увеличенные изображения с купола, на которых лица разобрать было сложно, но что обладатели лиц — лежащие на дороге или тротуаре трупы — вполне.