Ангел с пламенными крыльями. Том 3

— Ты хотел увидеть смерть! — вновь начал говорить я дрожащему принцу. — Хотел почувствовать себя крутым! Тем, кого эта участь минует! Во всяком случае, не в ближайшее время! Так, урод? — Эдичка трясся, по лицу его бежали и бежали слёзы. — Я спрашиваю, ты за этим хотел увидеть смерть?! Чтобы почувствовать себя сильнее?!

— Д-д-да! — пискнул принц.

— Так в чём дело?! Давай, жми! Покажи себе, насколько ты крут! Этот бандюк умрёт, а ты будешь жить! И это ТЫ убьёшь его! Ну, в чём проблема?

— Я НЕ МОГУ!!! — завыл он. — Я не могу убить его!

— Он виновен в гибели ребёнка Беатрис! Ты видел, как я только что убил его дружков!

— Это ты! Ты — отец! Тебе можно! А я…!

— Что, «а я!» — передразнил я.

— Я не могу его убить! Не могу судить! Я… Я не знаю, я не могу убить его ПРОСТО ТАК!

Эдичка решился и отбросил игольник в сторону. Развернулся ко мне лицом.

— Ну, давай! Стреляй! Не могу я! Не смог! Понятно тебе?

Я улыбнулся и деактивировал свой игольник. Медленно убрал в кобуру. Затем… Схватил родственничка за грудки и пронёс несколько метров до капота ближайшего броневика, на который повалил его спиной, прижав к горлу локоть. Под крики что-то там визжащих друг другу девчонок.

— Слушай сюда! — зашептал я. Это был всего лишь шёпот, и фоном кричали девки, но он меня прекрасно слышал, и что самое главное, понимал. — Слушай сюда, сопляк! Ты хотел увидеть смерть? Ты её увидел! В качестве экскурсии! А теперь запомни на будущее! Смерть — очень крутая сеньора! Очень-очень! Она любит тех, кто играет с нею, прощает им многое! Защищает их сама от себя, если эти люди ей симпатизируют! Но чтобы понравиться смерти, чтобы играть с нею, ты сам должен быть готов встретиться с нею лицом к лицу! Понял, о чём я?

Робкий кивок.

— Если ты жжёшь на гашетку — должен быть готов, что кто-то нажмёт на гашетку, чтоб грохнуть тебя. Если вытащил кинжал — готовься, что кто-то воткнёт такой же в тебя самого. Если едешь на машине пьяным не разбирая дороги — знай, она И ТЕБЯ приберёт к себе! Потому, что ты — меченый! Ею меченый, и сам этого захотел! Я доступно выражаюсь?

Новый испуганный кивок. Однако подчеркну, парень понимал меня, и я зауважал тот стержень, который был в нём, несмотря на непоказное разгильдяйство.

— Ты можешь посмотреть смерти в глаза, но только если готов предстать перед нею, — продолжал я, подводя итог. — Тогда и только тогда ты ей понравишься, и она защитит тебя от себя. Если же ты неудачник, который хочет посмотреть ей в глаза, но не готов жертвовать… Она любит, обожает таких неудачников! — Провёл ему пальцем по горлу, как раз выше локтя.

Вокруг снова воцарилась тишина, и меня вновь держали на мушке, но мне было не до этой суеты. Было дело важнее — научить уму разуму одного придурка, за которого косвенно несу ответственность, как единственный его брат из всей окружающей родни. Брат старший, хотя и ментально — по возрасту мы с ним одинаковы. На меня этого никто не вешал, просто я понимал, что больше некому.

— Не смотри смерти в глаза, Эдуардо! Никогда не смотри! А если случайно взглянул — молись, чтоб она тебя не заметила! Чтобы подумала, что ты мимо за пивом проходил! Всё понял?

Эдуардо ответил не сразу. Перевёл глаза куда-то (голову ему я зафиксировал), видимо, в сторону девчонок. Кивнул. Прохрипел:

— Да, Х-хуан! Спасибо, я понял!

Я отпустил его. Он поднялся, сел на капоте, задышал грудью. Не буду описывать, сколько опустилось винтовок и раздалось вздохов облегчения. Много. Главное, нас не трогали.

— Спасибо. Я понял насчёт смерти, — произнёс он. — Больше не буду. — Пауза. — И за тех людей, которых тогда задавил… Мне жаль. Ты не представляешь, сколько я о них думал и как раскаиваюсь! — Он очень искренне воскликнул не скрывая отчаяние. — Но вернуть их не могу, несмотря на деньги и титул принца. Это ты понимаешь?

Я грустно усмехнулся.

— А чего ж сегодня попёрся с нами?

— Ну, так интересно же. А ты сразу «смерть», «стрелять»…

Нет, когда-нибудь я его, наверное, убью. Ну, да бог с ним. Пора закругляться.

— Мальчики, adios! — произнёс я, вновь достал игольник и тремя одиночными отправил к праотцам троих спутников Мигеля. Перевёл игольник на него самого. Они уже поверили своему счастью, что их пронесло… Но я же Шимановский, Великий и Ужасный, правда?

— Ты! — прорычал Мигелю в лицо. — Я тебя прощаю. — Деактивировал и убрал игольник. — Живи. И помни. Вспомни всё, что ты мне сказал и что видел. И думай. — Пнул его — тот свалился на пятую точку, а затем завалился на спину. — Девочки, развяжите эту мразь.

Пусть живёт. Не думаю, что это надолго — свои его кончат, как единственного, кто сегодня выжил, попав в наши лапы. Типа, значит не просто так, раз не грохнули.

Только развернулся к машине, как меня за грудки схватила Анна, да так, что стало слегка… Некомфортно дышать.

— Ты что делаешь сукин сын! Да если б не я! Да если б хоть чуть-чуть!..

— Ты мне поверила? — прохрипел я, выдавливая улыбку, насколько позволял захват.

Удар по лицу, пощёчина. И ещё одна.

— Хуан, больше никогда так не делай! — А глаза испуганные-испуганные.