Ангел с пламенными крыльями. Том 3

Пауза, во время которой моя рука, всё-таки проникнув сеньорите под спину, одолела застёжку лифа и принялась крутить её маленькие, но чувствительные сосочки.

— Хуан, я, конечно, не тётя Алиса, и недооценка тебя для меня не так катастрофична… — Её высочество сбилась и резко задышала. — Но если ты будешь в моей команде… Это важно. Очень важно! А я…

Снова горячее сбитое дыхание.

Я осмелел, плюнул на возможные болевые ощущения и расстегнул застёжку её брюк. Сдвинул вниз молнию.

— Форсируешь события?

— А чего ждать? — Я пожал плечами. — Да и девки у входа рассосались. Кроме парочки жанкиных доверенных наблюдателей вокруг никого. А их, как ты сама призналась…

— Да, не стесняюсь. — Фрейя рывком стянула с себя брюки. То, что под ними, стянул уже я сам, сильно наклонившись, несмотря на прострелившую моментом боль. После чего отринул полумеры, раздвинул ей ножки в стороны и принялся делать с этой сеньоритой то, что доставит ей максимальное из возможных удовольствий.

— Хуа-ан, я говорила, что ты тот ещё нахал? — мурлыкнула она.

— Не раз, — усмехнулся я. — Ты это каждый раз говоришь. Может за это тебе и нравлюсь? Я решительный в отличие от твоего Феррейра.

При упоминании Себастьяна она насупилась.

— Фрей, Мышонок, бросай его, — продолжил я. — Ещё вчера ты считала меня ничтожеством, способным только на безграничную наглость. Она во мне тебе нравилась, эта наглость. Но я был для тебя лишь игрушкой, изюминкой. Такой, какой будет Беатрис для Эдуардо. Тебе со мной интересно, но делать с ничтожеством серьёзную политику… — Покачал головой. Глаза у высочества блаженно прикрыты, но это не значит, что она не чувствует мою мимику.

— То есть, ты считаешь, что можешь занять его место, — констатировала Фрейя, не открывая глаз.

— И именно это тебя сегодня выбило из колеи. Выбило настолько, что ты начала рассказывать мне вещи, которые ещё вчера были недостойны слуха наглеца-телохранителя. Я смогу быть рядом, Мышонок! Я перевернул этот грёбанный город, использовав для вендетты и бога, и чёрта, и все силы, без которых планета не вращается! И всё ради мести за изнасилованную девочку. Я не побоялся бросить вызов Октавио Феррейра, что вообще за рамками твоего восприятия! Наверное именно это, последний аргумент, и добил тебя? Я МОГУ!

Так брось его! Давай править вместе!

— Править!.. — Она скептически и очень иронично хмыкнула и открыла глаза. — Хуан, ты, конечно, молодец, и я честно призналась, насколько тебя недооценивала, но не бери на себя СЛИШКОМ многого. Ты крут. Решителен. Смел. И даже умён. Но держи себя в рамках, ага?

Я понял, что сделал ошибку. ПРАВИТЬ она может только в одиночестве. Фактически это будет, разумеется, не так, но королевам такие вещи вслух говорить ни в коем случае нельзя. Но самобичеваний в душе, однако, не последовало — мне было всё равно. Не здесь и не сейчас.

— Ревность — плохое чувство, Мышонок, — усмехнулся я. — А в твоём случае глупое. Я ТВОЙ, с головы до ног. И не существует другой команды, в которой я смогу играть. Кроме её королевского величества из династии Веласкес, Хуан Шимановский, кем бы он ни был, никому на этой планете не нужен. Понимаешь? Я предан, безусловно предан, гораздо более твой, чем этот мудозвон Феррейра! На меня, в отличие от любого другого, ты всегда сможешь положиться, и я не подведу. А этот сукин сын его папочка подложил твоей матери свинью, ударил в спину, в момент, когда считается самым верным и преданным союзником! Подумай над этим, Мышонок.

— Подумаю, — произнесла она и снова прикрыла глаза.

Кончила её высочество быстро и скромно — так, пара жиденьких судорог. После чего поднялась и принялась быстро одеваться. В полном молчании. Трусы, брюки. Застёжка ремня.

— Хуан, ещё вчера я считала себя всемогущей. Тебя — талантливым юношей, которого где-то откопала мать и дала шанс. Талантливыми юношами, ПРЕДАННЫМИ талантливыми юношами, не принято разбрасываться, но я считала тебя одним из. Немножко более наглым, чем другие. Немножко более харизматичным. Немножко более психологом, возможно даже интуитивным — ещё никто из мальчиков за сто пятьдесят лет не смог стать в корпусе своим. Я читала аналитические выкладки от виднейших учёных, что такое в принципе невозможно — любого мальчика там раздавят. Но ты выдержал, вопреки всему, и это значит очень много. — Она, наконец, оделась и уставила на меня взгляд грозных глаз. — Это я к тому, что высоко ценила и ценю тебя, ты не ничтожество. Но тем не менее, ты был одним из, и имя вам — легион.

Пауза. Присела передо мной на колени, расстёгивая уже мои брюки.

— Но кто теперь в этом свете я? Ты — уникум, сильная личность, что смогла осуществить мозгодробительную акцию в городе. Силовую операцию, на которую в ближайшем будущем не решится даже моя мать. Привлёк для этого, тут ты верно сказал, и бога и чёрта. И у тебя получилось! И всё сойдёт с рук! Кто я теперь рядом с тобой?

Пауза. Она достала мой агрегат и слишком уж сильно дёрнула.

— Ай! — вскрикнул я, но она мой вскрик проигнорировала.