Ангел с пламенными крыльями. Том 3

— Торопишься? — спросил я, выйдя из машины и глазами проводив к шлюзу приехавших с нами девочек. Там скопилась небольшая очередь — их много, а мощности проверяющих между створками ограничены, хвост растянется минут на пятнадцать-двадцать. — Может, посидим на лавочке, поболтаем?

Фрейя пожала плечами и бросила в люк Жанке:

— Всё, на сегодня свободны. Оставь пару человек, вдалеке, на всякий случай, остальные пусть отдыхают. Мы с Хуаном немного пройдёмся.

Жанка что-то ответила, люк захлопнулся и машина медленно поехала по периметру простирающегося перед базой сквера.

— Я когда представлю жизнь, что кто-то всегда рядом, что в одиночестве практически нельзя побыть… — заметил я, — в голове не умещается! Это ж каким доверием надо обладать, чтобы вот так работать?

— Потому они и не любят менять хранителей, — согласилась её высочество. — Их специально подбирают, чтоб была психологическая спайка с нулевым объектом. Полное взаимопонимание. Пусть даже вопреки инструкциям и приказам. Оливия со мной, например, с корпуса, с моего там появления. Мы сдружились с девочками, и потому даже вопросов не стояло, кто будет рядом со мной. У Эдуардо свои сложности — он втрескался в Анну. Но они явно не пара, слишком разные статусы. — Фрейя взяла меня за руку. Я сжал её пальцы — животрепещущая тема! Понимая это, продолжать о статусах Фрейя не стала.

— Её не отдаляют от него, но и большой воли не дают. Он её слушается… Ну, почти всегда, — скривилась она, вспомнив сегодняшний (вчерашний) шантаж насчёт участия в нашей операции. — Других — не факт, что будет. Бэль, например, матерям-командирам много крови попила, пока так не получилось, что место рядом заняла эта марсианская паршивка.

Помолчала, видно, вспоминая причины, как и когда, после чего Лана возглавила опергруппу её сестры.

— Она воевала на Марсе в последнюю гражданскую, — призналась она в том, что наверняка в специальном досье под гифом «секретно». — И её готовили для ликвидации моей матери. Хотели только, в смысле планировали, или дошли до этапа физической подготовки — сейчас невозможно ответить, все участники того действа мертвы. Но из-за резкого отступления и бегства их армии ей не успели промыть мозги, не зомбировали. И получили то, что получили — злую на всю Венеру девочку с поломанной психикой, которая выживала, как могла.

А ведь если бы успели, смотри, как здорово бы получилось! Она проникает на планету, попадает в приют, из которого почти сразу в лагерь вербовки корпуса. Она, ветеран войны, уж точно удержалась бы в Сьерра-дель-Мьедо. Там программа отсева настроена на быкующих беспризорников, чтоб отделить тех, кто на самом деле хочет к нам от тех, для кого это престиж и понты. Света бы прошла… И через пару-тройку лет наверняка бы выстрелила в мою мать. Как только представилась бы возможность. Представляешь, как это работает?

Я поёжился. О таком развитии событий не думал.

— А двадцать шестые?

Её высочество покачала головой.

— Не всемогущи. Некоторые вещи не отсеют и они.

Помолчали. Как раз добрались до лавочки. Я сел, ёжась от перманентного приступа боли — обезболивающее снова начало отходить. Но пока жить можно. Высочество вначале села рядом, а потом плюнула и легла на лавочку, умостив голову мне на колени.

— Тебе удобно?

— Ничего, — махнул я. — Нормально.

— Да, Хуан, это колоссальное доверие. В одиночестве мы можем побыть только дома, в своей комнате-крепости. В любом другом месте за её пределами, и особенно за пределами дворца, всегда кто-то рядом. И если ты подписываешь деловой договор или вручаешь медаль — это одно. А если трахаешься с мальчиком… Это совсем другое! — потянула она. — Они рядом всегда, видят, чувствуют, что и ты. Живут тобой. У них нет возможности отойти и не смотреть, а ты не можешь отослать их, приказать уйти. Понимаешь скорбь ситуации?

Я скупо кивнул.

— Именно о ней и подумал, когда поднял тему. — Провёл высочеству по волосам. Мягкие. Красивые. — Они стучат. Как минимум Сирене. Обо всём, что ты делаешь. И не только ты.

— Знаю. — Фрейя вздохнула и повернулась боком, лицом ко мне. — Привыкла. Стараюсь не делать то, что компрометирует. Изабелла, вот, не привыкла, не свыклась с этим, и все её протесты — это акции против вторжения в личное. Она специально злит всех вокруг, начиная с мачехи, демонстрируя абстрактную волю и самостоятельность. Я же говорю, Эдуардо повезло, что он влюблён в собственную телохранительницу. Будь у него какие-нибудь острые чувства «на стороне»… Была бы вторая Бэль.

— Понимаю… — Моя рука скользнула дальше, потрепав её ушко, погладив щёку. И ещё дальше — шея, ямочка под подбородком… Я чувствовал, принцессе нравится, но сегодня она отчего-то была скована, словно не хотела принимать ласки и ухаживания. Да и общительна подозрительно — раньше информации за пределом стандартных общих тем было силком не вытянуть. — Как думаешь, он справится? Эдуардо? Ну, с задачей растормошить Беатрис?.