Ангелополис

Умирающий рассказал, что Григорий Распутин обратился к нему за помощью в ноябре 1916 года. Отец мой добился благосклонности императора, составляя для него чай – простейшую смесь из конопли и аконита, – оказывавший успокаивающее действие на Николая. Но однажды Григорий сказал отцу, что цари – так он иногда называл Николая и Александру – сделали другой заказ. Они хотят, чтобы он составил лекарство, зелье, способное помочь царевичу Алексею Николаевичу Романову оправиться от жестокого недуга. Папе было известно о болезни ребенка – тот едва не умер на Рождество 1911 года. Кроме того, он слыхал, что мальчик болеет гемофилией. Отец сказал, что лекарства от гемофилии не существует. Распутин не согласился с ним. Лекарство, по его словам, можно приготовить из лепестков цветов тысячи различных растений. Многие из названных им растений, по словам отца, в России не произрастали и найти их было невозможно, особенно во время войны. Стояла морозная зима 1916 года; нас окружали только снег, лед и страдание.

Распутин показал папе альбом, полный засушенных цветов. Императрица много лет собирала гербарий. Вместе с великими княжнами она коллекционировала цветы в самых разных странах Европы и засушивала в своем дневнике. Отцу оставалось только подтвердить, правильно ли они поименованы, и соединить их в едином эликсире. Распутин сказал еще, что сама императрица обещала крупную сумму и видное место в Московском университете тому, кто составит зелье. Передав альбом с цветами отцу, царский фаворит откланялся.

Через месяц он вернулся, чтобы узнать о ходе работы. Отец уже проверил имевшиеся в альбоме цветы и подтвердил, что тысяча цветов из рецепта в точности соответствует тысяче цветов из альбома и все превосходно сходится. Но вот в отношении посулов Распутина отец испытывал большие сомнения. Он не верил, что товарищ передаст ему обещанную сумму. Поэтому, отдав Распутину эликсир, он придержал дневник с цветами в качестве гарантии.

Григорий все же явился с деньгами, но в подпитии. Прекрасно помню тот вечер, поскольку сама находилась в гостиной во время визита и слышала, как Распутин распинается о симпатии к нему со стороны императрицы, как называет ее «мамой», к чему поощряла его сама Александра. Гость утверждал, что знает все ее секреты, что «мама» ничего не скрывает от него. И в качестве доказательства доверия высокой особы пригласил отца посетить Покровское, его родную деревню. Там якобы у его жены хранится сокровище, равного которому еще не видал мир, более дорогое, чем все, что могут представить в Москве или Петербурге. Распутин обещал отцу протелеграфировать своей жене, остававшейся в Покровском, и разрешить позволить ему изучить сей драгоценный артефакт. История казалась тем более нелепой, что гость был в стельку пьян. Отец взял деньги, вернул альбом с цветами и выставил его из дома. Спустя несколько дней фаворит был убит Феликсом Юсуповым и князем Дмитрием во дворце Юсуповых на Мойке, а тело его спустили под лед Невы.

Отец мой так и не съездил в Покровское, чтобы собственными глазами увидеть сокровище. Наверное, он и думать забыл о том разговоре – в те дни в нашей жизни хватало других тревог и волнений. После смерти Распутина, однако, к отцу прибыл кто-то из Царского Села с целым мешком денег и благодарностью царицы; он также потребовал помалкивать обо всем, что произошло между ним и царским двором.

Летом 1951 года, после смерти отца, мы с матерью как-то вспомнили о тех странных событиях – и отправились на поезде в родную деревню Григория, чтобы узнать, жива ли еще его вдова. Дорога из Ленинграда в Тюменскую область оказалась долгой, глупо было даже предпринимать подобное путешествие. Кроме того, к тому времени мы были довольно бедны, чтобы позволить себе подобные поездки, но нас снедало крайнее любопытство, требовавшее подтвердить распутинскую историю и облегчить душу.

Вдову мы нашли без особого труда. Она жила в том же самом доме, который много лет назад делила с Распутиным. Женщина приняла нас по-доброму, пригласила в свой двухэтажный особняк, усадила и угостила чаем. Мать назвала себя, упомянула имя отца. Мадам Распутина какое-то мгновение обдумывала нашу фамилию, a затем отправилась к деревянной шкатулке и извлекла из нее телеграмму. Отосланная Григорием тридцать пять лет назад, она разрешала ей показать моему отцу сокровище царицы. Вдова Распутина вышла и вернулась с металлическим чемоданчиком; на нем был изображен российский двуглавый орел. Бедная женщина, вне всякого сомнения, не имела представления о том, что находится внутри чемоданчика и почему она должна хранить его; знала только то, что за ним должен явиться мужчина – названный в телеграмме доктор. Она явно обрадовалась возможности избавиться от него и сказала, что не видит в этом предмете толку – только пыль на себя собирает.