Ангелополис

– Тогда вопрос следующий, – произнес Верлен, старательно разглядывая экраны. – Где можно ее найти?

– Как насчет помещений ядерного реактора? – спросила Яна.

– Доступ туда затруднен в связи с усиленными мерами безопасности, – заявил Дмитрий.

– Годвин мог обойти их, – предположила Яна. – Что, если он может попасть в Паноптикум через ядерный реактор?

– Такой поступок можно назвать самоубийственным даже для подобного Годвину психопата, однако он вполне реален.

Подойдя к ширме, Дмитрий нажал на кнопку, свернул экран, открывая перед гостями просторное внутреннее помещение, полное длинных белых брусков пластиковой взрывчатки, между которыми лежали мотки проволоки в красной и белой изоляции.

– Это хозяйство принадлежало Годвину.

– Гексоген? – удивилась Яна.

– Он перехватил партию в январе, – прокомментировал шеф.

– Вещества хватит, чтобы взорвать всю тюрьму, – заметил Бруно.

– Чего нам вовсе не нужно, если учесть, что мы находимся под ядерным реактором, – проговорил Дмитрий, взяв в руки один из брусков и выложив на стол. – А вот Годвин, напротив, разложил эту дрянь по всем уголкам и закоулкам тюрьмы. Перехватив партию гексогена, я понял, что он что-то затевает, и потому пригласил специалистов с собаками. Все, что вы видите, обнаружено в самом Паноптикуме. Не могу гарантировать вам, что он не нашпиговал взрывчаткой свой исследовательский центр или реактор, a тем более обещать, что он не подстроил какую-нибудь другую гадость.

Бруно с удивлением заметил струйку пота на лице шефа и глухим голосом проговорил:

– Словом, он у вас любит играть с пиротехникой. Но зачем?

– Доктору известно, что взрывы в камерах приведут в действие систему безопасности Паноптикума, – ответил Дмитрий. – Здесь размещены устройства, которые после активации вызовут крупномасштабную детонацию. Сооружение будет самоуничтожаться в течение нескольких часов: тоннель за тоннелем, уровень за уровнем, до тех пор, пока вся тюрьма не превратится в груду обломков.

– Полностью рассыплется в прах? – уточнила Яна.

– Да. Здесь погибнут все и вся – в том числе заключенные ангелы, лаборатории… Вся информация, собранная за прошедшие сорок лет. Таков защитный механизм, – продолжил Дмитрий. – Подобным образом поджигают поля, чтобы лишить врага пищи. Первой взорвется башня. За ней – лаборатории. Когда будут уничтожены важные части заведения, в Паноптикум пустят газ, и все еще живые создания – и люди, и монстры – будут отравлены. Система уничтожения задумана для того, чтобы скрыть все следы нашего пребывания здесь. Поэтому Паноптикум и был построен под землей. Если потребуется уничтожить его, руины останутся под землей, братской могилой тысяч ангелов.

– Определенный смысл в подобных мерах безопасности существует, – проговорил Бруно. – Но зачем взрывчатка Годвину?

– Он не собирается уходить отсюда, – невозмутимо произнес Дмитрий. – Если появится угроза, доктор разрушит всю тюрьму.

– Тогда нам следует вызволить Эванджелину, прежде чем это произойдет, – сказал Верлен.

– Заведение патрулируют сотни, если не тысячи охранников, – заметил шеф, открыв погреб и доставая из него три канистры с бензином, противогазы, два полуавтоматических пистолета с патронами, два станнера и три бронежилета. – У доктора налаженный распорядок дня. Сегодня утром он вошел сюда через южный тоннель и направился в свою лабораторию. Через час пойдет полдничать. Итак, у вас есть полчаса на то, чтобы войти, оглядеться, найти вашего ангела, если сумеете, и убраться оттуда. Конечный результат зависит от вашей способности незамеченными пробраться в лабораторию. Я могу приглядеть за видеокамерами в самом Паноптикуме, но не более того. Потом, когда все закончится, вы сможете уехать из России. Я останусь работать здесь.

Влезая в бронежилет, Бруно размышлял о том, стоит ли овчинка выделки. Габриэлла безусловно хотела бы, чтобы они отправились на выручку Эванджелине и спасли ее любой ценой, однако он также подозревал, что они сильно рискуют – и все ради полуангела-полуженщины, изменницы, которая вполне может пойти против них. Но, как и Верлену, Эванджелина была ему небезразлична. Ангелолог еще помнил, как малышкой она бегала по двору академии – счастливое и свободное дитя. Тогда мужчина не мог представить себе, что придет такой день, когда он, может быть, не сумеет защитить ее.

IV

Поднявшись, Верлен вышел из кабинета Дмитрия. Он ждал уже достаточно долго и не мог больше слушать пустых речей. У Бруно были собственные методы – босс собирал информацию, разделял на партии свой отряд и придумывал тонкий план, – однако ангелолог не мог следовать его методике. Эванджелина была рядом, и ничто на земле не помешает ему найти ее. Он не мог более следовать за наставником. Время слушаться чужих приказаний закончилось. Верлен сам отыщет ангелицу.

Надев куртку охранника, он пошел по трапу вдоль камер, стараясь найти в них возлюбленную. Нижние уровни были до отказа набиты истощенными созданиями. Мужчине не приходилось еще видеть сразу столько ангелов. Он словно бы попал в музей, набитый живыми чучелами.