Ангелов в Голливуде не бывает

По дороге домой я остановила машину, чтобы купить апельсины и зачем-то – охапку роз, притворяющуюся букетом. Впервые со дня смерти Джонни я поймала себя на том, что вновь могу улыбаться. Премия миссис Блэйд решила все мои сиюминутные проблемы, и я больше не была никому ничего должна. Объявление, увиденное сегодня в отделе рекламы нашей газеты, извещало, что в популярной сети магазинов ожидается распродажа платьев по цене от одиннадцати с половиной долларов. Я подумала, что куплю себе платье, а еще сумочку, потому что та, которую я теперь носила с собой взамен украденной, была потрепанной и неудобной. Но как только я вошла в свою квартиру, держа в одной руке ключ, в другой – пакет с апельсинами и старую сумочку, а под мышкой зажав букет роз, я насторожилась, и все мысли о грядущих покупках разом вылетели у меня из головы. Воздух в комнате был прохладнее, значительно прохладнее, чем следует. Я зажгла свет и стала обследовать окна. Так и есть – окно, за которым находилась пожарная лестница, было приоткрыто. Тут я повернулась и увидела на столе, рядом с пишущей машинкой, украденную у меня сумочку.

Разом выронив цветы и пакет апельсинов, я опустилась на стул. Бумажный пакет порвался, апельсины покатились по полу, но в тот момент я не обратила на них никакого внимания. На всякий случай я ущипнула себя, но ничего не изменилось: сумочка, которую у меня выхватил ловкий уличный вор, по-прежнему лежала на моем столе, как будто ограбление мне приснилось, как будто она никогда и не покидала квартиры.

Что же такое, в самом деле, творится? Согласитесь, дамы и господа, что если вас обкрадывают, то исключительно для наполнения карманов вора, а не для того, чтобы вернуть вам похищенное. Тут я вспомнила, что в сумке лежал ключ от квартиры, а в нижнем ящике стола я держала пятьдесят долларов, поднесенные мне миссис Блэйд, и кое-какую мелочь. Стремительнее горной серны я скользнула к столу, выдвинула ящик и заглянула в него. Все деньги лежали на месте.

– Нет, с этим надо разобраться, – решительно сказала я себе и взяла сумочку со стола. Внутри лежал только кошелек, и я сразу же поняла, что он не мой, хоть и похож на тот, который я носила с собой. Пудреница, ключ от квартиры, платок, помада, коробочка с леденцами и еще кое-какие мелочи бесследно исчезли. Поколебавшись, я открыла кошелек. В моем должны были находиться двадцать два доллара с мелочью – недельная зарплата плюс остаток от предыдущей. В том кошельке, который я держала в руках, лежало больше полутора сотен долларов разномастными купюрами. Похоже, у грабителя, укравшего мою собственность, неожиданно прорезалась совесть, и он решил возместить мне моральный ущерб.

– Мне надо выпить, – сказала я вслух, чтобы успокоить себя, сделала шаг и чуть не свалилась, наступив на апельсин. Чертыхнувшись, я подобрала апельсины и цветы, закрыла окно, сходила на кухню, выпила воды и вернулась. Спиртного у меня все равно не было, да я его и не любила.

Еще раз тщательно осмотрев чудесным образом вернувшуюся ко мне сумку, я заметила с внутренней стороны ремня небольшое темное пятно, которого прежде там не было. Я села за стол и принялась думать. Потом я заметила, что забыла про цветы, налила в вазу воды, поставила их в вазу и водрузила ее на стол. Двадцать два доллара, превратившиеся в сто пятьдесят, по-прежнему требовали объяснения, как и открытое окно, и деньги в ящике, которыми не пытался завладеть незваный гость. О том, как у меня выхватили сумку, я рассказала миссис Миллер, полицейскому, который сделал все, чтобы от меня избавиться, Сэди и миссис Блэйд. Сумки не возвращаются к хозяевам сами по себе; это очевидно. Я почувствовала, что сложившаяся ситуация требует от меня немедленных действий. Посмотрев зачем-то на розы, я вытащила из ящика стола ножницы, взяла сумку и принялась кромсать ее на мелкие куски. Меня бросало то в жар, то в холод, пару раз я едва не ткнула себя ножницами в палец, но наконец дело было сделано. Куски кожи я завернула в рекламные листовки, листовки засунула в пакет из-под апельсинов, а его закрутила в газету. Прежде, чем лечь спать, я проверила все окна, а наутро вынесла сверток с кусками разрезанной сумки и бросила его в мусорный бак, находящийся в сотне шагов от моего дома.

14

Когда на следующий день я вышла в обеденный перерыв из здания редакции, я сразу же увидела возле своей машины полицейского, который сверял ее номер со своей книжечкой.

– В чем дело, офицер? – спросила я, подходя к нему.

– Вы владелица этой машины? – спросил он. – Мисс Коуро… – Он запнулся.

– Коротич, – подсказала я. – Да, это я. Так в чем дело?

– Прошу вас проследовать за мной. С вами хочет побеседовать детектив.

Я оглянулась. Ну конечно, неподалеку на тротуаре стояли репортеры, с которыми я не то чтобы часто общалась, но все же они меня знали. Не очень-то хорошо для карьеры, когда на глазах ваших коллег вас берет за жабры полиция, и тут уже не имеет никакого значения, виновны вы в чем-то или нет.