Ангелов в Голливуде не бывает

Я поблагодарила его, а он пожелал нам удачи, когда мы уезжали. Возле третьего павильона мы спросили работника, который нес кабель, как нам найти седьмой павильон, и таким образом добрались до пятого, а оттуда уже оказалось рукой подать до седьмого. Вход в павильон располагался над невысоким крыльцом в три ступени. Сбоку от входа висел фонарь, а на двери красовалась надпись: «Не открывать, если горит красный свет». Как будто этого было мало, возле крыльца стоял метроном, снабженный надписью: «Не входить, если механизм движется или звенит звонок». Фонарь горел зловещим красным светом, метроном методично раскачивался, и я поймала себя на мысли, что вся сцена выглядит довольно-таки сюрреалистично.

– Черт, они снимают, – вздохнул Роджер, снимая шляпу и обтирая лоб клетчатым платком. – Ты впервые на студии?

– А что, так заметно?

Он усмехнулся.

– Я и сам тут первый раз. Раньше меня не посылали фотографировать звезд. Хотя вряд ли Майра Хоуп долго продержится.

– Почему? – спросила я.

– Ей уже за тридцать. Она неплохо смотрелась в немом кино, но сейчас вкусы публики изменились.

Красная лампочка погасла, метроном щелкнул и остановился.

– Пошли, – скомандовал Роджер. Мы поднялись на крыльцо, открыли дверь, которая издала протяжный звук, похожий не то на зевок, не то на бормотание, и вошли в павильон.

Изнутри он казался огромным и почти пустым. Декорация богатой квартиры с белой резной мебелью, диванами и расписными ширмами занимала только небольшую его часть, и вокруг этой декорации стояли ослепительно горящие юпитера, экраны отражателей на подставках и конструкции, напоминающие строительные леса, на которых стояли дополнительные прожектора и суетились люди. Под ногами, как змеи, извивались кабели электрооборудования, и я едва не зацепилась каблуком за один из них, но Роджер успел громким шепотом предостеречь меня. Возле камеры, установленной на треноге, находилась группа примерно в два десятка человек. Помощник звукооператора возился с приспособлением вроде удочки, к концу которой был прицеплен микрофон, парикмахер поправлял прическу кому-то из актеров. Майру Хоуп я узнала сразу. В жизни она оказалась выше ростом, чем выглядела в кино, и гораздо старше. У нее было хищное лицо с мелкими аккуратными чертами, недобрые маленькие глаза и тонкие губы, искусно подрисованные и покрытые кроваво-красной помадой. Брови выщипаны в ниточку, на веках тени, смахивающие на лиловую штукатурку, количество накладных ресниц поражает воображение, кожа покрыта сплошным белым неестественным тоном. Я смотрела на актрису во все глаза и не могла поверить, что потасканная и довольно-таки страхолюдная брюнетка в клоунском гриме, стоящая передо мной, и есть знаменитая Майра Хоуп, которую я не раз видела в кино. На ней было шелковое вечернее платье со множеством оборок, которое должно было символизировать шик, но выражало лишь дурной вкус его автора. Если бы Роза Серано заполучила в свое распоряжение такой же кусок бледно-розового шелка, она бы создала платье в тысячу раз изящней и достойней.

Видя, что я молчу, Роджер Экер заговорил первым и объяснил цель нашего визита. Майра Хоуп состроила легкую гримасу.

– Перерыв, Боб, – фамильярно сказала она режиссеру, который о чем-то препирался с главным осветителем. – У меня пресса.

– Перерыв четверть часа, – отозвался режиссер, метнув на нас с Роджером быстрый взгляд. – Мы еще не досняли сцену. Твоя секретарша вообще может дать интервью за тебя. Все равно газетчики задают одни и те же вопросы.

– Мне еще нужно снять фото для газеты, – вмешался Роджер.

– Фото вам пришлет отдел прессы, – парировал режиссер, который, судя по всему, находился не в настроении. – Хоть сотню.

Но Роджер, улыбаясь Майре Хоуп и беспардонно льстя ей, все же добился того, чтобы ему разрешили снять ее прямо в студии. Он сделал несколько снимков в декорации, а затем – возле камеры.

Из-за бурной деятельности фотографа мне пришлось задавать вопросы в промежутках между кадрами.

– Мисс Хоуп, о чем ваш новый фильм? Есть ли между вами и героиней что-то общее? Что вы можете рассказать о ваших партнерах по съемкам? Правда ли, что вы собираетесь замуж? Говорят, вы не прочь усыновить ребенка: это так?

Вопросы были совершенно бездарны, и я бы не удивилась, если бы актриса в какой-то момент вспылила и послала меня к черту вместе с Роджером и нашей газетой; но, к моему удивлению, она отвечала, задорно щуря глаза, и явно наслаждалась вниманием прессы в моем лице. Достав сигарету, Майра закурила; Роджер попросил ее пересесть и сделал еще один снимок, с сигаретой. Пока я разговаривала с Майрой, я обратила внимание на то, что какой-то человек стоит неподалеку, прислушиваясь к нашей беседе. Наконец он удовлетворенно кивнул и подошел к режиссеру, после чего они зашептались, поглядывая на нас.