Ангелы приходят всегда

— Я тоже рад. Спасибо, что пригласил. Интересно послушать... Можно с тобой после концерта поговорить?

— Поговорим, нет проблем. Ты не скучай, вот садись, знакомься, — Музыкант указал рукой на ближайший столик, за которым сидела темноволосая девушка, потягивавшая из трубочки коктейль. — Это Синильга или кратко Иля. А это, — он обратился к девушке, — Лазарь. Остальное сами друг другу расскажите, если захотите, — улыбнулся он.

Лазарь напрягся, потому что знакомство с девушками в его планы не входило, а здесь, видимо, предстояло еще и продолжительное общение. Однако деться было некуда, и он с вымученной улыбкой на лице послушно сел за столик.

Синильга, напротив, обрадовалась новому знакомому. Ей было одиноко: Музыкант готовился к выступлению, а больше она в этом клубе никого не знала. К тому же Музыкант рассказал ей о звонке и предстоящем появлении Лазаря, и ей не терпелось узнать, что представляет собой этот необычный человек.

Глава двадцать девятая

КОНЦЕРТ

Господь дал нам маковый цвет...

дал имя одно на двоих...

И стало светло, как бывает, когда

в самом сердце рождается стих

и кто-то с любовью помянет кого-то.

(«Сплин»)

До начала концерта оставалось около десяти минут. Клуб постепенно наполнялся людьми, одетыми по нью-йоркской моде, но несущими на себе неуловимую печать российского прошлого. Кто-то, встречая знакомых, заводил оживленный разговор, кто-то заказывал напитки у стойки бара, кто-то занимал место за столиками, и все с интересом и ожиданием обращали взоры в сторону невысокой круглой сцены в центре бара, где Музыкант настраивал инструмент.

К Лазарю подошел смуглый официант и предложил меню. Он говорил по-русски с приятным южным акцентом. День клонился к вечеру, и Лазарь был порядочно голоден, потому охотно заказал себе суп, спагетти с креветками и кофе. По ходу дела он ближе рассмотрел соседку по столику, невольно отметив ее красоту. Бросилось в глаза странное сочетание стильного браслета на одной руке и скромных монашеских четок на другой.

— Носишь четки? — спросил Лазарь и уточнил: — Ничего, что на «ты»?

— Ничего, — приветливо улыбнулась Синильга. — Да, ношу.

— А ты постоянно в Штатах живешь или еще и в России?

— Здесь живу.

— В России давно последний раз была?

— Давно. А ты?

— Я год в России не был.

— Музыкант говорил, что ты путешествуешь. Да?

Лазарь не успел ответить на вопрос, потому что официант подал еду.

— Ну, не буду отвлекать, — сказала Синильга.

— Ты не отвлекаешь. Да, я, можно сказать, путешествую.

— А ты какую музыку любишь? — поинтересовалась девушка.

— Честно говоря, я не музыкальный человек. В последнее время вообще ничего не слушаю. А так, разную люблю, — ответил Лазарь, медленно подвигая к себе тарелку, дабы не показать, что он голоден. — А ты что слушаешь?

— Я люблю бардовскую песню, в ней искренность. Кстати, и в попсе тоже иногда встречаются душевные вещи, но редко. Арт-рок люблю. Еще люблю средневековую музыку, там нет излишней пышности эпохи Возрождения. Духовное пение тоже люблю... Монастырское.

— Ого! — не скрыл удивления Лазарь. — Четки, монастырское пение — неожиданно услышать такое в Америке от современной девушки.

— Это комплимент или упрек? — улыбаясь, спросила Синильга.

— Ни то, ни другое, — улыбнулся в ответ Лазарь, — это просто здорово.

— Вот как? Спасибо.

Теперь пришла очередь удивиться Синильге: Лазарь достал из кармана свои четки и молча показал девушке. Это послужило своего рода паролем в их диалоге, общение приняло более родственный характер.

Вскоре Музыкант начал концерт словами:

— Спасибо, что пришли, друзья. Приятно видеть знакомые лица. А тех, кто первый раз пришел меня послушать, рад приветствовать. Надеюсь, эта встреча будет не последней. Для тех, кто не знает, — меня зовут Воля, имя такое дали родители, — немного смущенно улыбнулся он. — Друзья зовут меня Музыкант. Есть у меня еще третье имя, полученное в крещении, но это — для общения с Богом... Родился и вырос в России, приличное количество лет живу в Америке. С детства играю на разных инструментах, с той же приятной поры пишу стихи. Пою о том, что для меня важно, — о жизни, о любви, о душе. И еще, я думаю, что те, кому нравится то, что я делаю, те, кто меня любят, — любят лучшее, светлое, то, что есть в каждом из нас, а те, кто ненавидят, — ненавидят черное, греховное, что во мне тоже, увы, есть. И тех, и других можно понять, все они по-своему правы. А вообще это такое счастье и спасение от горя — дар творить. Когда творишь, понимаешь, что Небо близко, и сразу легче на душе. И познаешь, что вся нелюбовь людей — ничто в сравнении с любовью Неба, и что вовсе нет ее, этой человеческой нелюбви... Не буду много говорить, а лучше сыграю. Первая песня называется «Твои глаза».

Музыкант сел на стул, подвинул ближе микрофон, взял гитару и заиграл. Гитарные переборы заструились и зажурчали, как лесной ручей.

Такие хрупкие, такие нежные

твои глаза...

Пустыни душные, пустыни снежные

боль и гроза —

всё будет пройдено, всё будет прожито

в глазах твоих.

И капли красные, и капли дождика

сольются в них.

И если с жаждущим разделишь искренне

глоток воды,