Ангелы света

Вот, блин, думаю, в театр попал, только без зрителей. Ладно, прикидываю, поиграю я с вами в театр, опыт имеется. Подошёл я к этой деревянной кукле, склонил колени. Ну, думаю, чем меня дальше удивлять будете, так у нас в театре один режиссёр артистам говорил. И вот выходит из-за статуэтки женщина в прозрачной накидке, а сквозь накидку, блин, голое тело просвечивается. Я, естественно, обалдел. Вы, конечно, догадались, Владимир Олегович, что это была Гадюка, как я её позже прозвал. Когда она службу правит, то только в таком виде появляется, чтобы быть больше на богиню похожей и при первой встрече с новенькими тоже любит телеса свои показывать, наверное, чтобы сразу ошарашить. А в повседневной жизни Гадюка в форме ходит. Кладёт она мне, значит, ладонь на голову и спрашивает:

— Ты готов принести жертву богине Нидабе?

— Готов, — отвечаю.

А сам ничего не понимаю, о какой жертве идёт речь.

— Расскажи про себя, — потребовала она.

Выложил я ей свою автобиографию, как на блюдечке, хочешь — ешь её, хочешь — в мусорное ведро выбрасывай.

Тут не выдерживаю я, и спрашиваю:

— А вы сами кто будете?

Думал сердиться будет, что такая никчемность как я вопросы задаёт, но нет ответила:

— Я посланница богини Нидабы на Земле. Имя моё — Эрех. А все мы, здесь живущие, называемся «ангелы света».

В общем, скромненько представилась.

— Встань, — говорит она мне. — Ты мне понравился. Сегодня ночью ты пройдёшь посвящение. И уже завтра, с первыми лучами солнца ты станешь равный нам — «ангелом света».

Перед ночью посвящения мне дали почитать завет «ангела света», что-то вроде армейского устава. Написано там было много, но до ночи, то, что выделено жирным шрифтом, я должен был запомнить:

«Тот, кто попадает в священную подземную обитель, выйти на поверхность может только «ангелом света», или не выйти никогда.

Приказы посланницы богини Нидабы — Эрех, выполняются беспрекословно и не обсуждаются.

Смысл жизни «ангела света» заключается в том, чтобы служить богине Нидабе и приносить ей в жертву её врагов, пусть даже ценой собственной жизни. Жертву от имени богини выбирает Посланница Эрех.

«Ангел света» погибший во время жертвоприношения, признаётся святым. Душа, после его смерти, вечно блаженствует в садах богини Нидабы.

Предавший святое дело приговаривается к смертной казни. Перед строем «ангелов света» приговор приводится в исполнение».

Фу! Видите, Владимир Олегович, помню всё, слово в слово.

Посвящения я дожидался в келье. Да, Владимир Олегович, все «ангелы света» живут здесь в тесных комнатах, поэтому и называются они кельи. Но на монастырь такая жизнь мало похожа. Зашли ко мне два «ангела», приказали раздеться. Так, в чём мать родила, и пошёл я на посвящение, только очки на морде остались. Смех один. Делается это для того, как мне объяснили, чтобы перед ликом богини человек предстал чистым, как дитя. Бред, конечно, но куда деваться, подчинился.

Посвящение проходило в холодном огромном зале, освещённом факелами. Они здесь большое значение световым эффектам придают.

Позже я узнал, что здесь есть три официальных зала. Один — актовый, где обсуждаются бытовые проблемы, второй для индивидуальных бесед, тут стоит маленькая статуэтка богини, и ритуальный зал, куда меня привели.

Стою, соображаю, присматриваюсь. Холодно мне и стыдно было, представляете, здорового мужика выставили голым на всеобщее обозрение. Потом замечаю, огромные сосульки по всему залу развешаны, будто игрушки на новогодней ёлке. Ничего себе, думаю, наворочали под землёй, а потом начинаю понимать, что ведь это сталактитовая пещера. Метров двести от пионерлагеря когда-то был вход в пещеру, но его завалили, чтобы дети не лазили. А потом про эту пещеру вообще забыли. Пацанами здесь мы в войнушку играли. А теперь они на территории лагеря сделали себе вход, вот, блин, законспирировались. Старики говорили, будто холм и вся местность вокруг пещерами перерыты, не знаю, правда ли это. Мы, пацанами, искали вход в другие пещеры, но так и не нашли. Эти мысли в моей башке, молнией пролетели.

— Я слышал про сталактитовые пещеры, но думал, что они далеко за городом, — удивился Антыхин.