Ангелы времени

Теперь, с объявлением Великого приговора, эти планы теряли смысл. Пояс жизни вокруг звезды сокращался — пустели прежде процветающие секторы, семьи и родовые кланы республиканцев уходили в небытие. За прошедшие восемь лет республика построила и отправила за пределы системы семь тысяч Кораблей Спасения — сущую каплю в море, проглотив которую, как горькую пилюлю, можно было только с ужасом беспомощности думать о неизбежном надвигающемся кошмаре звездной агонии…

Атилла Левит, еще не так давно влиятельный политик и любимец своего народа, сам себе казался вмиг разоренным старателем, у которого груды добытых золотых самородков прямо на его глазах поглотила расступившаяся земля.

О готовящемся прилете Суллы Мануситхи канцлер узнал заранее от самого ректора. Это был не политический визит, а частный. Последняя такая встреча состоялась два года назад. Тогда, правда, Сулла привез с собой целый штат технарей. В очередной раз договорились об обмене технологиями строительства Кораблей Спасения.

На памяти канцлера то был уже пятый или шестой обмен. Конечно, такие встречи были нужны, они продвигали отлаженный процесс наилучшего и наибыстрейшего, «наизащитнейшего» «драпанья» человечества из системы. Все это понимали, все относились к этому как к работе, неизбежной работе, не приносившей, впрочем, никакой радости. Двадцать миллионов киберов, работающих на верфях республики, были хорошим часовым механизмом, но он не отвращал другой часовой механизм…

Тогда же, два года назад, якобы по завещанию королевских особ Королевского Двора в права регентства вступил Лобсанг Пуритрам, и совместные научные сессии прекратились. Во всяком случае, они перестали носить официальный характер. Академия военизировалась, была «простелена» двойными и тройными «прокладками» разведслужб, пользы от которых, правда, уже никто не видел, включая сами эти службы. Но инерция прошлого еще втягивала некоторых разукрашенных позументами и аксельбантами идиотов.

Канцлер вынужден был защищаться своими «прокладками». Республиканский флот не отдыхал, и пять сотен фрегатов стали патрулировать весь пояс. Пираты осложняли дело, и с ними пришлось договариваться отдельно. Атилле Левиту эта кампания удалась. За спокойствие на своих верфях он стал платить мзду — одну каравеллу из каждой сотни и еще обеспечивать нормальный «сквозняк» во Внутренний круг.

Лобсангу Пуритраму такой радикальный двойной стандарт Республики очень не понравился. Не понравился настолько, что Атилла Левит был зачтен регентом в злейшие враги. Наконец, учитывая то, что канцлер просто-таки весьма успешно завязал сотрудничество с Гильдией утильщиков, этих покровителей контрабанды и разбоя, Лобсанг объявил Левиту холодную войну.

Первым шагом регента стало сокращение торговли продовольствием, вторым… что могло стать вторым шагом, Атилла Левит догадывался, но принимать такую развязку на рубеже близящегося Великого Приговора не хотел даже в воображении.

Очевидно, что нынешний визит Суллы Мануситхи, пусть и частный, грозил последствиями. Отговаривать великого парламентера от идеи посещать Республику Атилла Левит также, однако, не стал.

В резиденцию канцлера на астероиде Единорог Сулла прибыл на своей личной яхте в сопровождении республиканского фрегата. Только после личного доклада капитана фрегата канцлеру, Мануситхе предоставили отдельный посадочный терминал. Атилла выслал авиетку с пилотом-кибером в распоряжение ректора.

Пролетев над удивительно красивыми бамбуковыми и папоротниковвми лесами, заполнившими собой чашу огромного кратера — «глаз Единорога», в центре которого блестела гладь искусственного бирюзового озера, — авиетка приземлилась вблизи акватории этого озера на площадку, окруженную традиционными для республиканской архитектуры строениями с фасеточными куполами. Сверху все дома республиканцев напоминали соты диких пчел. Архитектура жителей астероидов не отличалась разнообразием, она была такой же и сто лет назад.

Атилла Левит встретил Мануситху в просторной, драпированной фиолетовыми и зелеными шелками гостиной. Можно было подумать, что канцлер отдыхал, потому как одет был совершенно не по-деловому: в холщовые широкие бриджи и такую же куртку с многочисленными кармашками. Обруч связи на его короткостриженой седой голове напоминал плетеную корзинку, или лучше сказать — крупноячеистую рыбачью сеть из тонких золотых веревочек. Клочки седых волос забавно торчали из ячеек этого убранства. Атилла походил сейчас больше на чудаковатого писателя-затворника, вернувшегося с неудачной рыбной ловли, нежели на канцлера баснословного космического государства в десятки тысяч астероидов. Но, возможно, так только казалось…