Английская тайна

– Как насчет портфеля? – вскричала Мэгги. – Ведь Саша поехал встречаться с кем-то на «Нью-Кросс». Разве не с вами?

– Примите мои глубочайшие извинения, но я боюсь, Александр опять что-то перепутал. При всем его несомненном уме он, кажется, немного рассеян. Вы не находите?

Анна-Мария и ее родители не знали, что сказать в ответ.

– Мы, – продолжал гость, – действительно первоначально договаривались о встрече на «Нью-Кросс», но потом выяснилось, что мне придется именно сегодня возвращаться из краткой командировки во Францию – а вы ведь живете как раз по дороге, и мы с Александром передоговорились. Я готов подождать, если вы позволите, конечно…

– Могу ли я предложить вам чашечку чая? – после небольшой паузы сказала Мэгги.

О, эта волшебная чашечка чая! Действительно, в английской жизни трудно представить себе положение, в котором этот маленький фарфоровый сосудик с жиденьким напитком без определенного вкуса, цвета и запаха не пришелся бы кстати. В ситуациях, когда англичане ощущают серьезную неловкость, не знают, что сказать, смущены, растеряны или расстроены – всегда спасительная чашечка приходит на помощь.

В повседневных ситуациях «cup of tea» обычно сопровождается эпитетом «nice». Сашок первое время изумлялся: ну что такого особенно «найсного» – милого, приятного, хорошего – в обыкновенном чае? Но потом понял, что культ «чашечки» восходит к таким глубинам национального характера и общественного устройства, что лучше не ставить его под вопрос. Никогда и ни за что. Любовь к родине, материнский долг, необходимость соблюдать правила гигиены – все это открыто для обсуждения и даже критики. Но две вещи трогать нельзя – чашку чая и королеву. То есть можно, но не сомневайтесь – о вас в таком случае многие плохо подумают.

Мистер Беник – даром что иностранец – с благодарностью принял предложение и был водружен в «комнату для сидения» – по-русски говоря, в гостиную, а семейство получило таким образом необходимый тайм-аут, чтобы обсудить дальнейшие действия.

И в самом деле, что ли, оставить гостя дожидаться Сашка? Но бог его знает, сколько времени Сашку потребуется, чтобы добраться домой. Попросить мистера, как его там? Что за имя странное, в самом деле… попросить его прийти в другой день? Нет, это будет крайне неприлично. Ведь и на самом деле, наверное, Сашок все перепутал, это, увы, так на него похоже…

Анна-Мария в который раз выразила сожаление, что у него нет мобильного телефона, но это ее замечание было оставлено без внимания (кто же будет мобильную связь финансировать, позвольте спросить? – читалось на лице у Джона). А позвонить из автомата Сашок, конечно, не догадается, нет у него такой привычки…

Короче говоря, было принято решение вступить с гостем в переговоры по существу. В конце концов Мэгги была командирована в гостиную – с печеньем к чаю в качестве прикрытия – и вскоре вернулась с докладом: оказывается, незнакомец приволок с собой портфель Сашка и надеется поменять его на свой. Он, правда, предполагает, что Сашок забрал его, мистера Беника, портфель с собой на «Нью-Кросс»… И Мэгги как-то не решилась его переубеждать…

– Так, может быть, тогда уж лучше не перегружать его деталями? – предположил Джон. – Потом они с Александром как-нибудь разберутся…

Это предложение сразу же всем понравилось, и так бы мистер Беник и отбыл бы ни с чем, но тут произошло невероятное. Господин гость спокойненько вышел из гостиной, где ему полагалось смирно сидеть до появления хозяев, просунул голову в столовую и попросился в туалет.

– Простите великодушно, – сказал он, – но я ведь сюда прямо из Франции. Давно не было возможности…

– Ну разумеется, разумеется, – забормотал Джон и пошел показывать мистеру Бенику дорогу на второй этаж.

Минут десять прошли в напряженном ожидании. Джон пытался что-то рассказывать о состоянии дел на бирже. А Анна-Мария принялась уговаривать родителей попробовать веганскую еду, уверяя, что она им непременно понравится. «Не понравится», – отвечал Джон. «Откуда ты знаешь, что не понравится, если ты не пробовал? Это такая тонкая вещь…» – «И дорогая», – как всегда, вставляла Мэгги.

Но потом настал момент, когда делать вид, что ничего особенного не происходит, дальше стало невозможно. Джон выразительно посмотрел на часы, а потом – в потолок, а Мэгги открыла было рот, чтобы сказать: «Well…»

Но тут… Тут события приняли совершенно неожиданный поворот. Сверху раздался какой-то непонятный грохот, хлопнула дверь, и по лестнице с диким криком скатился мистер Беник. Он вбежал в столовую, размахивая порванным портфелем.

– Как же такое получилось, а? – укоризненно голосил он. – Что это вы мне неправду-то сказали, а? Оказывается, портфель мой, он вот он где, ни на каком не на «Нью Кроссе»… Дома, оказывается, валяется… Порванный, со сломанным замком. Почему же вы с ним так обошлись? А еще англичане…

– Мы… я… Саша… – нестройными голосами заверещали растерявшиеся хозяева.

– Да вы даже не представляете, что значит для меня этот портфель! Если хотите знать, это подарок моего покойного брата.