Если бы у меня и оставались какие-то колебания на его счет, это внезапное исчезновение развеяло бы их. Вероятно, он стремился избежать встречи со мной, что давало мне еще больше оснований немедля искать с ним беседы. Я приблизился к двери в комнату, куда он вошел, и решительно повернул ручку. Комната оказалась пуста – сомнений в этом быть не могло. Обычная гостиная, точно такая же, как та, что я занимал сам, и ее меблировка не позволяла человеку спрятаться. Но на противоположной стороне комнаты находилась другая дверь.
«Мой джентльмен, – сказал я себе, – прошел сюда».
Я пересек комнату и повернул дверную ручку. На сей раз безрезультатно: дверь была заперта. Я постучал. Чей-то голос тут же ответил:
– Кто там?
К моему удивлению и в некоторой степени смущению, голос принадлежал женщине.
– Извините, нельзя ли мне обмолвиться несколькими словами с джентльменом, который только что вошел сюда?
– В чем дело? Кто вы?
– Я – джентльмен, ехавший с ним в одном поезде.
– Что?
Дверь открылась. Я увидел женщину – ту самую, которую официант назвал леди Джейнс, рассказавшую любопытную историю о маске, способной имитировать человеческое лицо. На ней была кофта, и прекрасные волосы леди свободно струились по плечам. Я был настолько удивлен встрече с ней, что на какое-то мгновение потерял способность говорить. По всей видимости, удивление было взаимным, поскольку с легким недоумением она шагнула обратно в комнату, немного прикрыв дверь.
– Я думала, это официант. Позвольте спросить, сэр, что вам нужно?
– Тысячи извинений, но могу ли я обмолвиться несколькими словами с вашим супругом?
– С кем, сэр?
– Вашим супругом.
– Моим супругом?
– Имею в виду джентльмена, которого только что видел входящим в эту дверь.
– Не знаю, счесть ли это наглостью или просто дурной шуткой. – Ее губы искривились, а глаза сверкнули – было ясно, что она почувствовала себя оскорбленной.
– Мадам, я только что увидел в коридоре джентльмена, с которым мы вчера вместе ехали из Лондона. Я попытался подойти к нему. Но, когда сделал так, он свернул в вашу гостиную. Последовав за ним, я обнаружил ее пустой, поэтому счел логичным, что он вошел сюда.
– Вы ошибаетесь, сэр. Я не знаю никакого джентльмена из отеля. Что до моего мужа, то он уже три года как мертв.
Я не мог возразить, однако все равно был уверен, что видел, как незнакомец зашел в ее гостиную. Я так ей и сказал.
– Если какой-то мужчина зашел в мою гостиную – что само по себе непростительная вольность, – он должен сейчас находиться в ней. За исключением вас, никто даже не приближался к моей спальне. Моя дверь была заперта, и, как видите, я занималась гардеробом. Вам точно это не приснилось?
Если бы я видел сон, то спал бы с открытыми глазами. И все же, коль видел, как человек входит в комнату – а я готов был в этом поклясться, – то где он находился теперь? Она с едкой иронией предложила мне осмотреть ее собственные апартаменты. И в самом деле распахнула дверь настолько широко, что я мог все рассмотреть с того места, где стоял. Было вполне очевидно, что за исключением ее самой в комнате никого не было.
«И все же, – спрашивал я себя, ретируясь, – как я мог ошибиться?» Единственная гипотеза, которую способен был выдвинуть насчет всего того, что столь глубоко занимало мои мысли, – я стал жертвой галлюцинации. По всей вероятности, моя нервная система была временно дезорганизована по причине злоключения, имевшего место накануне. Однако – и это стало финальным выводом, к которому я пришел, – если я не видел знакомого мне пассажира, стоящего передо мной, существо из плоти и крови, то больше никогда не поверю своим собственным глазам. Даже самый ярый и убежденный свидетель явления призрака ни разу не видел его средь бела дня.