Английский детектив. Лучшее за 200 лет

– И да и нет. Лицо на этом портрете, каким я его знаю, ужасно приукрашено, но при этом оно достаточно безобразно.

Мистер Дэвис встал. Мне показалось, он слегка возбужден.

– Полагаю, что достал его!

– Достали его?

– Портрет, который вы держите в руках, – это изображение душевнобольного преступника, на прошлой неделе сбежавшего из Бродмура[98].

– Душевнобольной преступник!

Глядя на фото, я понимал, что это и впрямь лицо лунатика.

– Эта женщина – а это именно женщина – сущий дьявол, настолько же искусный, сколь и зловещий. Она была заключена под стражу за убийство, совершённое с невероятной жестокостью. Есть все основания полагать, что причастна и к другим преступлениям. После того, как был сделан этот портрет, она намеренно обожгла свое лицо раскаленной кочергой, изуродовав себя почти до неузнаваемости.

– Мне известно еще одно обстоятельство, о котором следует упомянуть, мистер Дэвис. Знаете ли вы, что сегодня утром я снова встретил молодого джентльмена?

Детектив внимательно посмотрел на меня.

– Какого молодого джентльмена?

– Того, который сел в поезд в Суиндоне и предложил мне флягу.

– Вы его видели! Где?

– Здесь, в отеле.

– Здесь, черт побери! И вы с ним говорили?

– Я попытался.

– И он что-то ответил?

– Вот тут и начинаются странности. Вы скажете, во всем, что от меня услышали, есть нечто необычное, и я соглашусь с вами. Когда вы покинули меня сегодня утром, я написал письмо, после чего вышел из комнаты. Идя по коридору, увидел впереди молодого человека, который ехал со мной в поезде.

– Вы уверены, что это был он?

– Разумеется! Когда я только заметил его, он стоял спиной ко мне. Полагаю, он услышал мои шаги. Так или иначе, он развернулся, и мы оказались лицом к лицу. Я думаю, мы узнали друг друга, поскольку, стоило мне приблизиться…

– И он сбежал?

– Он свернул в комнату справа от себя.

– Вы, разумеется, последовали за ним?

– Да. Я даже не раздумывал. Не прошло и трех секунд. Но когда я вошел в комнату, она оказалась пуста.

– Пуста!

– Самая обычная гостиная наподобие этой, однако с противоположной стороны – дверь. Я попытался открыть ее. Она была заперта. Я постучал. Ответила женщина.

– Женщина?

– Женщина! И не только ответила, но и вышла.

– Она хоть чем-то походила на портрет?

Я рассмеялся. Одна лишь идея сравнить чудище на портрете с воплощением здоровья и очарования казалась смехотворной.

– Это была леди, остановившаяся в отеле, с которой у меня до того уже состоялась беседа и которая настолько далека от изображения на портрете, насколько это вообще возможно, – миссис Джейнс.

– Джейнс? Миссис Джейнс? – Детектив прикусил ноготь. Вероятно, он напряженно прокручивал что-то у себя в голове. – А мужчину вы видели?

– Вот здесь и начинается самое странное. Она заявила, что мужчины нет.

– Что вы хотите этим сказать?

– Она сказала, никто не приближался к ее спальне, пока она в ней находилась. И в тот конкретный момент там никого не было – в этом не может быть никаких сомнений, поскольку она открыла дверь, чтобы я лично во всем убедился. Сейчас, поразмыслив, я склонен полагать, что мужчина все же мог скрываться во внешней комнате, а я в спешке проглядел его и он успешно сбежал, пока я стучался в дверь леди.

– Но если он был в чем-то замешан, это полностью убивает другую теорию. – Детектив кивнул в сторону портрета, который я до сих пор держал в руке. – Такой человек вряд ли будет водить дела с Мэри Брукер.

– Должен признаться, мистер Дэвис, вся эта история для меня одна большая загадка. Полагаю, ваша теория состоит в том, что во флягу, из которой я пил, было подмешано некое наркотическое средство?

– У меня есть основания заявить прямо: двух мнений тут быть не может, – озвучивая свои размышления, детектив стоял передо мной. – Неплохо было бы взглянуть на эту миссис Джейнс. Уверен, это даже необходимо. Я спущусь в рабочий кабинет, и, надеюсь, мне позволят хоть одним глазком осмотреть ее комнату.

Когда он ушел, я остался наедине с не дававшей мне покоя мыслью об этой душевнобольной преступнице, у которой все же хватило ума совершить успешный побег из Бродмура. Только когда мистер Дэвис удалился, я обнаружил, что он оставил портрет, и снова посмотрел на него. Что же это было за лицо!

«Подумай, – сказал я себе, – каково это – оказаться в руках подобной женщины!»

Не успели слова сорваться с моих губ, как дверь в мою комнату без предупреждения распахнулась, и, стоило мне подумать, что это мистер Дэвис вернулся за портретом, вошел молодой человек, с которым я ехал в поезде. Одет он был точно так же, как и накануне, и в этом угадывалось нечто неуловимо, но безошибочно свидетельствующее в пользу его хорошего происхождения.

– Извините, – произнес он, стоя в дверях, держась одной рукой за ручку, а другой придерживая шляпу, – полагаю, вы – тот самый джентльмен, с которым я ехал из Суиндона? – От удивления я на миг лишился дара речи. – Надеюсь, что не ошибся?

– Нет, – сказал, а точнее, пробормотал я, – вы не ошиблись.