Английский детектив. Лучшее за 200 лет

– Какая-то подробность, которая осталась в секрете. Я испытал странное чувство, наблюдая за этой женщиной, когда был вынесен приговор. Словно бы это присуждение к каторжным работам стало ее торжеством. Играла роль? Нет, не похоже! Если бы она и вправду лицедействовала во время судебного процесса, то могла бы сделать вид, что раскаивается, и получить всего пять лет. Казалось, она не способна скрыть абсолютного, едва ли не физического облегчения при мысли, что ее муж умер, что его рука теперь никогда ее не коснется. Должно существовать что-то, внезапно открывшееся ей и превратившее любовь в ненависть. Есть нечто необычное и в поведении мужчины. – Эту новую догадку мой приятель высказал, когда стоял и смотрел из окна через реку. – Она-то заплатила за все сполна, но он все еще в розыске. Он рискует своей головой, приходя, чтобы увидеть, поднята ли занавеска на ее окне. – Его мысль сделала еще один поворот. – И при этом как он мог позволить ей по сути десять лет быть погребенной заживо на каторге, а сам безнаказанно разгуливать по улицам? Во время суда, когда изо дня в день против нее выдвигались всё новые свидетельства, – почему он не пришел, чтобы занять место рядом с ней? И не отправился на виселицу хотя бы только из простого приличия? – Мой приятель сел, взял стопку документов, не глядя на нее. – Или это была награда, которую она выпросила у него для себя? Сама мысль о том, что он будет ждать ее на свободе, надежда на это, могла бы облегчить ее страдания. Да, – размышляя, продолжил мой приятель, – я могу представить человека, который из любви к женщине принимает такие условия, в сущности являющиеся наказанием для него самого.

Теперь, когда интерес моего приятеля к этому делу возобновился, он, казалось, был не в состоянии забыть о нем хотя бы на минуту. С того времени, как мы вместе побывали на той улице, я пару раз возвращался туда в одиночестве и опять видел, как поднялась занавеска. Мой приятель был одержим идеей встретиться с тем мужчиной лицом к лицу. Красивый, смелый, властный человек – вот каким представлял его себе он. Однако должно быть еще что-то необычайное в нем, что-то, побудившее женщину едва ли не продать собственную душу ради этого мужчины.

Был только один шанс выяснить хоть что-нибудь. Каждый раз загадочный незнакомец приходил со стороны Эджвер-роуд. Скрываясь на противоположной стороне улицы и наблюдая, как он приближается к тому самому дому, можно было бы подгадать момент, чтобы встретиться с ним под фонарем. Вряд ли он тут же развернется и пойдет назад: это означает слишком выдать себя. Он, видимо, лишь сделает вид, что, как и мы, просто торопится куда-то, пройдет мимо, притаится в темноте и будет, в свою очередь, следить за нами, пока мы не уйдем прочь.

Фортуна, казалось, была на нашей стороне. В обычное время занавеска осторожно приподнялась, и вскоре после этого из-за угла появился человек. Мы, выйдя на улицу через несколько секунд, как и рассчитывали, встретились с ним лицом к лицу под газовым фонарем. Человек шел в нашу сторону, ссутулившись и опустив голову. Мы ожидали, что он пройдет мимо нас, – но, к нашему удивлению, мужчина остановился и отворил калитку. Еще секунда, и мы потеряли бы все шансы узнать о нем хоть что-то, кроме того, как выглядит его согбенная спина. Несколько шагов, и мой друг очутился позади него. Он положил руку мужчине на плечо и заставил его обернуться. Мы увидели старое, морщинистое лицо с бесстрастным взглядом давно потускневших, слезящихся глаз.

Оба мы опешили и несколько мгновений не могли вымолвить ни слова.

Мой приятель пробормотал какие-то извинения о том, что перепутал дом, и мы вернулись за угол. На другой улице расхохотались почти одновременно. А затем приятель внезапно замер и уставился на меня.

– Старый клерк Хэпуорта! – проговорил он. – Элленби!

* * *

Это показалось нам чудовищным. Элленби был больше чем просто служащим: семья относилась к нему как к другу. Хэпуорт-старший обеспечил ему возможность начать свой собственный бизнес. К Хэпуорту-младшему он питал искреннюю привязанность, о чем знали, кажется, все, кому вообще было известно хоть что-то об этой семье и фирме. Как же понять произошедшее?

На каминной полке моего приятеля лежала адресная книга. Через день после случайной встречи с Элленби меня осенило, и я открыл ее. «Элленби и Ко, – прочитал я. – Корабельное оборудование. Юридический адрес – улица Минориток».

Уж не помогает ли он женщине ради своего умершего хозяина, пытаясь уберечь ее от рук убийцы мистера Хэпуорта? Но по какой причине? Эта женщина спокойно стояла и наблюдала за тем, как убивают ее мужа. Как же может Элленби хотя бы даже просто глядеть на нее снова?

Разве только существует какая-то неведомая нам, но известная ему подробность, – что-то, что могло бы оправдать чудовищное бездушие этой женщины.