Английский язык с Энтони Хоупом. Узник Зенды / Anthony Hope. The Prisoner Of Zenda

He thanked me, but coldly (он поблагодарил меня, правда, /немного/ холодно). The man had many qualities, but he could not hide his feelings (у этого человека было много достоинств, но он не мог скрывать своих чувств; quality – качество; достоинство). A mere stranger could have seen that he hated me (любой посторонний мог заметить, что он ненавидит меня; mere – простой, не более чем; stranger – незнакомец; посторонний человек), and hated worse to see me with Princess Flavia (а еще больше ему не нравится видеть меня с принцессой Флавией); yet I am persuaded that he tried to conceal both feelings (однако я убежден, что он пытался скрывать оба эти чувства), and, further, that he tried to persuade me that he believed I was verily the King (и кроме того, что он пытался убедить меня, будто верит, что я настоящий король; further – дальше, далее; кроме того; verily – истинно, поистине). I did not know, of course (я, конечно, /этого/ не знал); but, unless the King were an impostor, at once cleverer and more audacious than I (но /даже/ если бы королем был самозванец умнее и вместе с тем нахальнее меня; at once – сразу, немедленно; в то же время, вместе с тем) (and I began to think something of myself in that role (а я начинал довольно высоко думать о себе в этой роли;

to think something of oneself – быть высокого мнения о себе)), Michael could not believe that (Михаэль не мог бы поверить этому). And, if he didn’t, how he must have loathed paying me deference (а раз он не верил, /то/ как, должно быть, ему было невыносимо выказывать мне почтение; to loathe – испытывать отвращение; to pay deference to smb. – относиться к кому-л. почтительно), and hearing my “Michael” and my “Flavia” (и слышать от меня «Михаэль» и «Флавия»)!

I held out my hand, Michael took it, and I embraced him. Then I drew him with me into the inner room.

“Brother,” I said, “if I had known you were here, you should not have waited a moment before I asked the princess to permit me to bring you to her.”

He thanked me, but coldly. The man had many qualities, but he could not hide his feelings. A mere stranger could have seen that he hated me, and hated worse to see me with Princess Flavia; yet I am persuaded that he tried to conceal both feelings, and, further, that he tried to persuade me that he believed I was verily the King. I did not know, of course; but, unless the King were an impostor, at once cleverer and more audacious than I (and I began to think something of myself in that role), Michael could not believe that. And, if he didn’t, how he must have loathed paying me deference, and hearing my “Michael” and my “Flavia!”

“Your hand is hurt, sire,” he observed, with concern (вы поранили руку, сир, – участливо заметил он; concern – отношение, касательство; забота, беспокойство).

“Yes, I was playing a game with a mongrel dog” (I meant to stir him) (да, я игрался с каким-то псом-полукровкой (я намеревался подразнить: «расшевелить» его); mongrel – дворняжка; помесь, полукровка), “and you know, brother, such have uncertain tempers (и ты же знаешь, братец, у таких /обычно/ непредсказуемый нрав; uncertain – сомнительный, точно не известный; изменчивый, неопределенный).”

He smiled sourly, and his dark eyes rested on me for a moment (он мрачно улыбнулся, и его темные глаза на мгновенье задержались на мне; sour – кислый; мрачный, злой; to rest – отдыхать; to rest on smb., smth. – останавливаться на ком-л., чем-л. /о взгляде/).

“But is there no danger from the bite (а нет никакой опасности от этого укуса = этот укус не опасен)?” cried Flavia anxiously (с тревогой воскликнула Флавия).

“None from this (этот – нисколько),” said I. “If I gave him a chance to bite deeper (если бы я дал ему возможность укусить глубже), it would be different, cousin (тогда – другое дело: «было бы по-другому», кузина).”

“But surely he has been destroyed (но его, конечно же, пристрелили; to destroy – разрушать; убивать, истреблять)?” said she.

“Not yet. We’re waiting to see if his bite is harmful (еще нет, мы ждем, чтобы посмотреть, вреден ли его укус).”

“And if it is?” asked Michael, with his sour smile (а если так? – спросил Михаэль со своей недоброй улыбкой).