Читаем Английский язык с П. Треверс. Мэри Поппинс / P. L. Travers: Mary Poppins полностью

“We can’t both have dreamt the same thing (мы не можем оба видеть сон об одном и том же),” said Jane. “Are you sure (ты уверен)? Do you remember the Lion (ты помнишь льва) who curled his mane (который завил свою гриву) and the Seal who wanted us to (и тюленя, который хотел, чтобы мы) — ”

“Dive for orange peel (ныряли за апельсиновой кожурой)?” said Michael. “Of course I do (конечно я помню)! And the babies inside the cage (и малышей в клетках; inside — внутри), and the Penguin who couldn’t find a rhyme (и Пингвина, который не мог придумать: «найти» рифму), and the Hamadryad (и Королевскую Кобру) — ”

“Then it couldn’t have been a dream at all (тогда это не могло быть сном вообще),” said Jane emphatically (произнесла Джейн решительно/категорически). “It must have been true (это, должно быть, правда; true — верный, правильный; правдивый, достоверный). And if it was (а если это было бы) — ” She looked curiously at Mary Poppins (она взглянула с любопытством на Мэри Поппинс), who was boiling the milk (которая кипятила молоко).

“Mary Poppins,” she said, “could Michael and I have dreamed the same dream (могли ли Майкл и я видеть один и тот же сон)?”

“You and your dreams (вы и ваши сны)!” said Mary Poppins, sniffing (сказала Мэри Поппинс, фыркая). “Eat your porridge, please (ешьте свою кашу, пожалуйста), or you will have no buttered toast (или не получите тостов с маслом).”

But Jane would not be put off (но от Джейн было не отвертеться; to put off — отделываться, избавиться

). She had to know (она должна была знать).

“Mary Poppins,” she said, looking very hard at her (глядя очень твердо на нее), “were you at the Zoo last night (были Вы прошлой ночью в зоопарке)?”


dreamt [dremt] emphatically [Im'fætIk(q)lI] buttered ['bAtqd]


“I had such a strange dream last night,” said Jane, as she sprinkled sugar over her porridge at breakfast. “I dreamt we were at the Zoo and it was Mary Poppins’ birthday, and instead of animals in the cages there were human beings, and all the animals were outside — ”

“Why, that’s my dream. I dreamt that, too,” said Michael, looking very surprised.

“We can’t both have dreamt the same thing,” said Jane. “Are you sure? Do you remember the Lion who curled his mane and the Seal who wanted us to — ”

“Dive for orange peel?” said Michael. “Of course I do! And the babies inside the cage, and the Penguin who couldn’t find a rhyme, and the Hamadryad — ”

“Then it couldn’t have been a dream at all,” said Jane emphatically. “It must have been true. And if it was — ” She looked curiously at Mary Poppins, who was boiling the milk.

“Mary Poppins,” she said, “could Michael and I have dreamed the same dream?”

“You and your dreams!” said Mary Poppins, sniffing. “Eat your porridge, please, or you will have no buttered toast.”

But Jane would not be put off. She had to know.

“Mary Poppins,” she said, looking very hard at her, “were you at the Zoo last night?”


Mary Poppins’ eyes popped (глаза Мэри Поппинс захлопали).

“At the Zoo (в зоопарке)? In the middle of the night (в середине ночи)? Me (я)? A quiet orderly person (тихий, любящий порядок человек; order — порядок; orderly — аккуратный, опрятный; методичный; спокойный, мирный) who knows that early to bed, early to rise makes a man healthy, wealthy and wise (который знает, что рано в кровать, рано встать — делает человека здоровым, богатым и мудрым)?”

“But were you (но вы были)?” Jane persisted (Джейн настаивала).

“I have all I need of zoos in this nursery, thank you (у меня есть все из зоопарков, что нужно, в этой детской, спасибо),” said Mary Poppins uppishly (сказала Мэри Поппинс высокомерно; uppish — чванный, спесивый; up — вверх). “Hyenas, orangutans, all of you (гиены, орангутанги, все вы). Sit up straight (сядьте прямо), and no more nonsense (и хватит чепухи : «никакой больше чепухи»).”

Jane poured out her milk (Джейн налила /себе в чашку/ молока).

“Then it must have been a dream (тогда это должен быть сон),” she said, “after all (в результате).”

But Michael was staring (но Майкл уставился), open-mouthed (открыв рот), at Mary Poppins (на Мэри Поппинс), who was now making toast at the fire (которая теперь готовила тост на огне /камина/).

“Jane,” he said in a shrill whisper (он сказал пронзительным шепотом), “Jane, look (Джейн, посмотри)!” He pointed (он показал пальцем), and Jane, too, saw what he was looking at (и Джейн тоже увидела, на что он смотрел).

Round her waist Mary Poppins was wearing a belt made of golden scaly snakeskin (вокруг талии Мэри Поппинс имела надетым: «носила» пояс, сделанный из золотистой чешуйчатой змеиной кожи), and on it was written in curving, snaky writing (и на нем было написано кривой, змеиной надписью; to curve — гнуть, изгибать(ся)):

“A Present From the Zoo (подарок из зоопарка).”


uppishly ['ApI∫lI] Hyenas [haI'i:nqs] persisted [pq'sIstId]


Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Язык как инстинкт
Язык как инстинкт

Предлагаемая вниманию читателя книга известного американского психолога и лингвиста Стивена Пинкера содержит увлекательный и многогранный рассказ о том феномене, которым является человеческий язык, рассматривая его с самых разных точек зрения: собственно лингвистической, биологической, исторической и т.д. «Существуют ли грамматические гены?», «Способны ли шимпанзе выучить язык жестов?», «Контролирует ли наш язык наши мысли?» — вот лишь некоторые из бесчисленных вопросов о языке, поднятые в данном исследовании.Книга объясняет тайны удивительных явлений, связанных с языком, таких как «мозговитые» младенцы, грамматические гены, жестовый язык у специально обученных шимпанзе, «идиоты»-гении, разговаривающие неандертальцы, поиски праматери всех языков. Повествование ведется живым, легким языком и содержит множество занимательных примеров из современного разговорного английского, в том числе сленга и языка кино и песен.Книга будет интересна филологам всех специальностей, психологам, этнографам, историкам, философам, студентам и аспирантам гуманитарных факультетов, а также всем, кто изучает язык и интересуется его проблемами.Для полного понимания книги желательно знание основ грамматики английского языка. Впрочем, большинство фраз на английском языке снабжены русским переводом.От автора fb2-документа Sclex'а касательно версии 1.1: 1) Книга хорошо вычитана и сформатирована. 2) К сожалению, одна страница текста отсутствовала в djvu-варианте книги, поэтому ее нет и в этом файле. 3) Для отображения некоторых символов данного текста (в частности, английской транскрипции) требуется юникод-шрифт, например Arial Unicode MS. 4) Картинки в книге имеют ширину до 460 пикселей.

Стивен Пинкер

Языкознание, иностранные языки / Биология / Психология / Языкознание / Образование и наука
Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве ХХ века – начала XXI века: 1917–2017. Том 1. 1917–1934
Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве ХХ века – начала XXI века: 1917–2017. Том 1. 1917–1934

Вопреки всем переворотам XX века, русская духовная традиция существовала в отечественной культуре на всем протяжении этого трагического столетия и продолжает существовать до сих пор. Более того, именно эта традиция определяла во многом ключевые смыслы творческого процесса как в СССР, так и русском Зарубежье. Несмотря на репрессии после 1917 года, вопреки инославной и иноязычной культуре в странах рассеяния, в отличие от атеизма постмодернистской цивилизации начала XXI века, – те или иные формы православной духовной энергетики неизменно служили источником художественного вдохновения многих крупнейших русских писателей, композиторов, живописцев, режиссеров театра и кино. Часто это происходило в превращенных формах, скрыто, в подтексте, в символике, в иносказании. Порой этого не осознавал и сам художник, так что исследователю стоит немалого труда обнаружить вероисповедную основу вполне светского, на первый взгляд, романа или кинофильма и квалифицировать ее так, как она того заслуживает.Авторы предлагаемой книги по мере сил решают эту задачу – впервые в нашей научной литературе. Первый том из задуманных трех посвящен периоду 1917–1934 годов – от революции до Первого съезда советских писателей, хотя, конечно, затрагивает предыдущие и последующие эпохи отечественной истории и культуры.

Александр Васильевич Моторин , Александр Леонидович Казин , Алексей Маркович Любомудров , Коллектив авторов , Ольга Игоревна Гладкова , Роман Геннадьевич Круглов , Татьяна Николаевна Резвых

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука