Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров

He was never to be seen beyond the limits of his own domain (его никогда не видели за пределами его собственных владений: «он не был быть увиденным»), and, in this wide and social world, was utterly companionless (и в этом обширном и светском мире был совершенно без товарищей; companion – товарищ) – unless, indeed, that unnatural, impetuous, and fiery-colored horse

(разве что, в самом деле, этот неестественный, бурный и огненной масти конь), which he henceforward continually bestrode (на котором он с тех пор постоянно ездил; to bestride – сесть верхом), had any mysterious right to the title of his friend (имел какое-то таинственное право на звание его друга).

He was never to be seen beyond the limits of his own domain, and, in this wide and social world, was utterly companionless – unless, indeed, that unnatural, impetuous, and fiery-colored horse, which he henceforward continually bestrode, had any mysterious right to the title of his friend.

Numerous invitations on the part of the neighborhood (многочисленные приглашения со стороны соседей: «соседства») for a long time, however, periodically came in (долгое время, однако, время от времени приходили). “Will the Baron honor our festivals with his presence

(почтит ли барон наши празднества своим присутствием)?” “Will the Baron join us in a hunting of the boar (присоединится ли к нам барон в охоте на кабана)?” – “Metzengerstein does not hunt;” “Metzengerstein will not attend,” were the haughty and laconic answers (Метценгерштейн не охотится, Метценгерштейн не будет присутствовать, – были надменные и краткие ответы).

Numerous invitations on the part of the neighborhood for a long time, however, periodically came in. “Will the Baron honor our festivals with his presence?” “Will the Baron join us in a hunting of the boar?” – “Metzengerstein does not hunt;” “Metzengerstein will not attend,” were the haughty and laconic answers.

These repeated insults were not to be endured by an imperious nobility (эти повторяющиеся оскорбления гордая аристократия не собиралась сносить: «оскорбления не были быть выносимы»). Such invitations became less cordial – less frequent (такие приглашения стали менее сердечными, менее частыми) – in time they ceased altogether (со временем они прекратились совершенно).

These repeated insults were not to be endured by an imperious nobility. Such invitations became less cordial – less frequent – in time they ceased altogether.