Читаем Английский с Г. К. Честертоном. Случаи отца Брауна полностью

Instead of the new white topper of Saradine (вместо нового белого цилиндра Сарадина), was a black one of antiquated or foreign shape (/на вновь прибывшем/ был черный, то ли старомодный, то ли зарубежного покроя; shape – форма; модель, образец); under it was a young and very solemn face (под ним находилось молодое, очень серьезное лицо), clean shaven, blue about its resolute chin (чисто выбритое, даже /отливавшее/ синевой на решительном подбородке; to shave

), and carrying a faint suggestion of the young Napoleon (и отдаленно напоминавшее /лицо/ молодого Наполеона; to carry – носить, нести; иметь /какие-либо признаки, свойства/; faint – слабый, ослабевший; незначительный; suggestion – совет, предложение; намек). The association was assisted by something old and odd about the whole get-up (этой схожести способствовало нечто старо/модное/ и странное во всей внешности; association – соединение, объединение; воспоминание, ассоциация /с прошлым/), as of a man who had never troubled to change the fashions of his fathers (как у человека, который никогда и не думал: «не побеспокоился» изменить моды = одежды
своих предков; father – отец; прародитель).


 Instead of the new white topper of Saradine, was a black one of antiquated or foreign shape; under it was a young and very solemn face, clean shaven, blue about its resolute chin, and carrying a faint suggestion of the young Napoleon. The association was assisted by something old and odd about the whole get-up, as of a man who had never troubled to change the fashions of his fathers.

He had a shabby blue frock coat (на нем были: «он имел» поношенный синий сюртук), a red, soldierly looking waistcoat (красный, по военному выглядевший = военного покроя

жилет), and a kind of coarse white trousers (и нечто-то наподобие грубых белых панталон; trousers – брюки, штаны; панталоны /устар./) common among the early Victorians (распространенных в начале викторианской эпохи: «среди ранних викторианцев»; common – общий, всеобщий; общепринятый, распространенный), but strangely incongruous today (но совершенно нелепых в наше время; strangely – странно, необычно; необыкновенно, чрезвычайно /служит для усиления/; today – сегодня; в наши дни, в наше время
). From all this old clothes-shop (/на фоне/ всего этого одеяния, /будто купленного/ в лавке старьевщика; old clothes-shop – лавка старьевщика; old clothes – обноски, «старая одежда») his olive face stood out strangely young and monstrously sincere (его оливкового цвета лицо выглядело удивительно юным и совершенно искренним; to stand out – выделяться /на фоне/; monstrously – чудовищно; крайне, очень; monster – монстр, чудовище).


 He had a shabby blue frock coat, a red, soldierly looking waistcoat, and a kind of coarse white trousers common among the early Victorians, but strangely incongruous today. From all this old clothes-shop his olive face stood out strangely young and monstrously sincere.

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука