Английский с Р. Л. Стивенсоном. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда / Robert Louis Stevenson. The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde

Small indeed was my appetite. This inexplicable incident, this reversal of my previous experience, seemed, like the Babylonian finger on the wall, to be spelling out the letters of my judgment; and I began to reflect more seriously than ever before on the issues and possibilities of my double existence.

That part of me which I had the power of projecting (та моя часть моей натуры, которую я имел власть выделять /из себя/) had lately been much exercised and nourished (в последнее время часто была упражняема и подкармливаема = была в последнее время очень деятельной и налилась силой)

; it had seemed to me of late as though the body of Edward Hyde had grown in stature (в последнее время мне даже казалось, что тело Эдварда Хайда стало крупнее; stature – стан, телосложение, рост), as though (when I wore that form) (словно (когда я был в его обличии; form – форма, внешний вид; обличье; to wear – носить /например, одежду/

) I were conscious of a more generous tide of blood (я ощущал более интенсивный ток крови; tide – морской прилив и отлив; поток, течение; generous – великодушный; большой, обильный); and I began to spy a danger that (и я начал видеть опасность, что в случае;

to spy – шпионить, следить; заметить, найти, обнаружить, разглядеть), if this were much prolonged (если это будет происходить продолжительно: «если бы это было намного продолжено»), the balance of my nature might be permanently overthrown (то равновесие моей природы может разрушиться необратимо; to overthrow – опрокидывать/ся/; разрушать, уничтожать; to throw – бросать; permanently – перманентно, постоянно

), the power of voluntary change be forfeited (а возможность добровольных изменений утратится = я лишусь способности преображаться по собственному желанию), and the character of Edward Hyde become irrevocably mine (и характер Эдварда Хайда безвозвратно окажется моим).

That part of me which I had the power of projecting had lately been much exercised and nourished; it had seemed to me of late as though the body of Edward Hyde had grown in stature, as though (when I wore that form) I were conscious of a more generous tide of blood; and I began to spy a danger that, if this were much prolonged, the balance of my nature might be permanently overthrown, the power of voluntary change be forfeited, and the character of Edward Hyde become irrevocably mine.