Английский сад. 4. Кружева

- Только без рук! – она снова ударила его по груди, - а то я расскажу все Роджеру, а он пострашнее моего отца.

- Ладно, - буркнул Айк, пряча руки в карманы, ощущая, как она сама тянется к нему, как борется сама с собой.

Зачарованно посмотрев на темную гладь Женевского озера, по воде пробежала легкая гладь, ветер будто ласкал воду. Мери-Джейн радовалась в глубине души, что послушалась Бетти, поехав в Монтре, залечивать новые душевные раны. Все это время она пыталась научиться дышать без него, но так и не смогла. Говорили, что Антонио и Ребекка пытались завести своих детей, что он переживает, ведь у них ничего не получалось, почти всегда с обложек журналов на нее смотрели их влюбленные взгляды, как же она хотела любить, но у нее ничего не получалось. Сходив пару раз на свидания, она каждый раз чувствовала себя предательницей. У нее никогда не было другой любви, она не могла знать, как это спать с другими мужчинами, в ее жизни никого кроме Антонио никогда не было. Мери-Джейн ухватилась за перила, бросая взгляд на дом Бетти, выделявшийся среди прочих. Она тяжело вздохнула, Монтре не лечил ее, ей становилось все тяжелее волочить свое существование без любви.

- М-Джейн, - она устало подняла голову, это не могло быть правдой, она не могла видеть перед собой Антонио,- как ты здесь оказалась?

- Я… Бетти отправила сюда… - промямлила она, - а ты…

- Мы с Беккой здесь… она лечиться, - он кашлянул, - я читал твою последнюю книгу о Мадриде и о Вене. Неужели, Вена оставила в твоей жизни столь глубокий след?

- Я… прости меня, но надо идти домой, - она отцепила пальцы от перил, ощущая, как теряет равновесье. Она сделала несколько робких шагов, но ноги, как это стало иногда с ней случаться, отказывались слушать ее.

- М-Джейн, что с тобой? – только не сейчас, она боролась с собой, но вместо этого безвольно повисла у него в руках. – Мери-Джейн? – он похлопал ее по щекам, она не открывала глаза, - черт!

В клинике он просидел несколько часов, позабыв о жене, и ее изысканном ужине с друзьями. Антонио никак не мог понять, что произошло. Мери-Джейн была такой бледной, такой худенькой, он думал, что переломит ее пока несет к машине. Ее глаза лихорадочно сияли, рыжие волосы потускнели, превратились в солому. Почему она перестала следить за собой? Врач нашел его в холле, когда он выпивал третью чашку крепкого кофе.

- У нее в запущенной форме анемия, - начал он, - она всегда была такой худой?

- Нет, когда мы познакомились она была стройной, потом родила троих детей, - Антонио потер лоб, не мог же он послужить причиной всего этого, - я не знаю, как она рожала последнего ребенка.

- Месье Серж, это длиться уже несколько лет, три-два года, и если мы ничего не будем делать, то она угаснет слишком быстро, - доктор замолчал, ожидая его реакции, - она умирает, но ее можно задержать здесь.

- Как это не смогла увидеть ее семья? – этот вопрос Антонио скорее задал себе, нежели врачу, - ведь, там трое врачей!? Делайте, что считаете нужным.

Два года тому назад он не предал некоторым деталям значения. Еще до отъезда в Нью-Йорк, она оправдывала свои головокружения неудобной обувью, тесными платьями, сложными запахами, усталостью. В Нью-Йорке он почти не уделял ей внимания, только однажды она вцепилась в него, словно ей не хватало воздуха, попросив его вывести ее на балкон. При занятиях любовью он чувствовал на себе ее холодные руки, объясняя ее холодностью и безразличием. Какой же он дурак! Он все разрушил. Еще до поездки в Америку М-Джейн болела, но она никогда не хотела признавать этого. Рождение Фабрицио только усугубило все, она угасала, в ней никогда не мерк оптимизм, вера в жизнь, и если после Вену она верила в чудо, то после их развода растеряла все.

- Антонио, - ее белая рука слабо шевельнулась, - что со мной?

- Ты в больнице, - произнес он, отпуская ее ладонь, - у тебя нашли анемию, ты знала об этом? – она покачала головой, - как ты можешь не обращать на себя внимание?! – он повысил голос, но тут же осекся, - как ты вообще можешь так бездумно жить, когда у тебя на руках четверо детей?!

- Зачем мне все это, когда меня не любят, - пролепетала она.

- У тебя есть семья! – взревел Антонио, - после того, как мы развелись жизнь продолжалась! Но нет, ты упорно отказываешься признать, что я не люблю тебя больше, - эти слова резанули по ее сердцу.

- Значит ты ничего не понял, - произнесла она, - плохо ты читал мои книги. Мой мир треснул, когда ты бросил меня, ради той швабры…

- Вернее, ты меня бросила, - поправил он ее, Мери-Джейн неловко приподнялась.