Анна, Ханна и Юханна

Тайная, сокровенная жизнь Юханны была строго расписана по часам. Начиналась она в третьем часу ночи и заканчивалась с рассветом, в пять часов.

Эта жизнь была насыщена образами, цветами, запахами и голосами. Слышала она и другие звуки. Шумели речные пороги, ветер пел свою нескончаемую песнь в листве кленов, а лес радовался птичьим трелям.

Сегодня ночью все ее образы дрожали от напряжения. Сейчас лето, солнце встает рано, и в его косых лучах деревья отбрасывают длинные тени.

– Черт возьми, ума у тебя нет! – кричит удивительно знакомый голос. Это отец. Он злится, лицо его побагровело, и Юханне становится страшно. Она протягивает руки, бьет отца по ноге, он наклоняется, поднимает ее над головой и говорит: – Не верь ему, девочка.

Старший брат стоит здесь же, в комнате. Как он красив в куртке с блестящими пуговицами и в высоких сапогах. Он тоже кричит:

– Вам надо схорониться в пещере, всем, и тем тоже! Уже завтра они могут быть здесь!

Раздается еще один голос, спокойный и рассудительный:

– Послушай меня, парень. Неужели нас застрелят Аксель и Уле из Мосса и сынишка Астрид из Фредриксхалла?

– Убежден в этом.

– Я думаю, что ты спятил, – произносит тот же голос, но без прежней уверенности.

Отец в упор смотрит на солдата, взгляды их скрещиваются, как сабли, и старик отворачивается, не выдерживая серьезного взгляда юных глаз.

– Поступай как знаешь.

Картины становятся живее, звуки громче. Раздается топот ног, носят что-то тяжелое. Кто-то опустошает погреб. Выносят бочки с солониной, селедкой, ларь с картошкой, горшки с морошкой, кадки с маслом, сухари – все поднимают по лестнице и переносят вниз, в лодку. Мешки, набитые одеялами и одеждой, – все, что было в доме, перенесли по крутому склону к озеру. Она видит, как ее братья гребут тяжелыми веслами – с усилием вперед, легко назад.

– Керосиновые лампы! – кричит мать, бегущая в дом.

Но солдат останавливает ее и кричит:

– Лампы я уже вынес!

Ребенок смотрит на происходящее расширенными от страха глазами. Но кто-то сует ей в руку леденец.

* * *

Картина снова меняется, день клонится к вечеру. Она сидит у отца на плечах, и он несет ее, как часто делал это по вечерам, вверх по склону, к горному озеру. Все вокруг выглядит таинственным и неотвратимым, совсем не таким, каким должно выглядеть озеро с его светом и синим сиянием. Больше всего тишину темного озера нарушают мельницы, расположенные выше, и гребцам приходится напрягать все силы, чтобы не врезаться в плотину.

Отец, как и каждый вечер, внимательно рассматривает шлюз.

– Северное течение, – говорит он, и она слышит, какой подавленный у него голос. – Запомни, Юханна, вода, дающая нам хлеб, течет из Норвегии. Вода, – говорит он, – умнее людей, она плюет на границы.

Он сильно зол. Но Юханне нечего бояться, пока она сидит у него на плечах.

Смеркается. Отец, тяжело дыша, с трудом снимает с плеч Юханну – они подошли к склону. Отец направляется к мельнице, возится с замком. Юханна слышит, как он, вполголоса ругаясь, начинает спускаться вниз, к лодке. В пещере уже тихо, братья уснули, только мама ворочается на жестком ложе.

Девочке разрешают спать у отца на плече. Она прижимается к отцу. В пещере холодно.