Анна – королева морской разведки

В августе-октябре нескольким кайзеровским субмаринам удалось прорваться через передовую позицию, это укрепило сомнение германского морского штаба в существовании "каких-либо сильных препятствий" у Финского залива. Неслучайно курсы Десятой флотилии почти совпадали с курсами подводных лодок. Из этого следует, что подкинутые немцам через Анну Ревельскую карты со схемами минных постановок, так и само окончательное расположение минных полей в Ирбенах было выполнено с учетом знаменитой немецкой пунктуальности. Немцы рассуждали приблизительно так: если в августе прошли подводные лодки, то в октябре пройдут и эсминцы! Однако какие-то сомнения у них все же были: а вдруг русские забросали старые проходы минами. Когда же они увидели на полученных картах, то, что проходы по прежнему свободны, и все соответствует тому, о чем они мечтали, у них отпали последние сомнения. В сентябре Николай II, стоявший на посту Верховного главнокомандующего, отстранил от должности командующего Балтийскм флотом адмирала В.А. Канина за низкую активность "при довольно благоприятной обстановке", когда германский флот до и после генерального Ютландского сражения с англичанами был прикован "событиями к Северному морю". Затишье на Балтике "не использовалось Каниным" для операции против коммуникаций противника. Император требовал от своего флота самых активных действий!

Осенью, когда Балтийский флот принял Непенин, ситуация радикально поменялась. Немцы, обратив свои взоры на Балтику, решили до зимы уничтожить основные силы российского флота в Финском заливе. Преодоление передовой позиции тревоги не вызвало, а далее — чистая вода до самого Кронштадта.

В "Морских записках" приводятся выдержки из рапорта флаг-капитана командующему флотом: "Проход лодок через нашу позицию легко закрыть установлением еще одного противолодочного заграждения (его, кстати, выставили в середине октября из 705 мин на глубину 55–90 метров. — Прим. В.Ш.)… Преодоление минными крейсерами… невозможно. Дополнительной разведки у позиции неприятель не ведет, недооценивает эту опасность для судов".

Отметим, что этот рапорт датирован 4 октября. На следующий день Непенин поставил резолюцию: "Действуйте. Это важнее наступательных плаваний". Непенин обозначил степень важности затеваемой операции, как первостепенную для всего флота! Это и понятно! Огромная работа агента в Либаве, предварительные проработки штаба флота, флотской разведки и минных заградителей обещали несомненный успех. Непенин верил в него и не обманулся в этом! Разгром Десятой флотилии лишь подтвердила полную неосведомленность германского командования о русских заграждениях.

Немцы были переиграны по всем позициям от ювелирной работы Анны Ревельской до, не менее, ювелирной работы команд отряда минных заградителей вовремя заминировавших немцам пути отхода.

А как же сложилась дальнейшая судьба князя? В 1917 году Черкасского назначают начальником штаба БФ и производят в контр-адмиралы. Уволенный в отставку вскоре после Октябрьской революции, Михаил Борисович уезжает на родину, чтобы "не видеть, как флот пожирается огнем раздора". Но Гражданская война настигла его и дома, в Полтавской губернии. В 1918 году Черкасский был убит. Это, скорее всего, именно о нем сказал в своих знаменитых «Письмах из Полтавы» писатель Владимир Короленко: "В кровавом пекле сгорела и жизнь молодого адмирала, которого растерзали только за то, что он больше не хотел воевать".

Подводя итог событиям октября 1916 года, следует констатировать небывалый разгром целой неприятельской флотилии. Факт для любой войны достаточно редкий, а для такого сильного и опытного противника как германский флот вообще исключительный. Поэтому вполне разумно предположить, что помимо грамотного расположения минных полей, везения с нашей стороны и поразительной неразумности с вражеской, здесь присутствовала еще одна весьма значительная составляющая — высококлассная работа нашего агента в Либаве.