Анна Крут и Валерия Осенняя

— О, я тоже восхищаюсь камнями академии! – вновь оживилась, без стеснения беря

его под руку и забывая о своем желании пойти к той волшебной беседке.

— Вы стихийники земли такие странные, а ты самая странная из всех! – откровенно

проговорил юноша.

— Это плохо?

— Это прекрасно! – весело воскликнул Касп и побежал вперед. Мы с ним дурачились,

словно дети малые. Играли в догонялки, прятались друг от друга и снова находили.

Прямо, как мы с братом, когда были еще малышами и не враждовали.

Набегавшись, я вновь замедлила ход и теперь аккуратненько шла с Каспом под ручку

как самая настоящая парочка.

Стоило только подумать об этом, как я моментально густо покраснела.

— Давай остановимся, — неожиданно предложил воздушный маг, разворачиваясь ко

мне лицом и отпуская мою ладошку.

Я непонимающе на него посмотрела. Он осторожно коснулся моих щек теплыми

ладонями, заглянул в глаза и с придыханием волшебно прошептал:

— Ты так прекрасна, Ханна Ридвин! – и медленно наклонился ко мне.

В предвкушение закрыла глаза, прекрасно догадываясь, что сейчас последует… мне

самой этого хотелось, я ждала его поцелуя.

— Адептка Ханна! – раздавшийся откуда-то издалека громогласный голос заставил

меня вздрогнуть и отскочить от Каспа.

Я судорожно начала оглядываться по сторонам, ища глазами профессора Крэйфа. Но

не видела, пока не догадалась посмотреть наверх. Там, в окне третьего этажа, стоял

наставник и выглядывающие из-за его спины Эвин, Фран и Сорин. И если парочка

недругов откровенно ликовали моему провалу, то в глазах Эвина я увидела боль…

О, великий эфир, что я наделала?!

— Быстро ко мне, Ридвин! – гаркнул профессор, зло захлопывая окно, так что

сидящие на ветках птицы испуганно взмыли в воздух.

Непонимающе застыла, думая лишь о том, что за наваждение только что было. Что со

мной происходило? Это совсем на меня не похоже.

Украдкой взглянула на Каспа, тот стоял в сторонке и как-то странно улыбался. По

крайней мере, в данной ситуации мне показалось это совсем неуместным. Однако я не

нашлась, что ему сказать.

Я больше ничего к нему не чувствовала. Не было того необычного восхищения этим

загадочным юношей. Это был просто адепт, а я – дурочка, что набросилась на него,

наговорив куча глупостей. Еще и занятие пропустила! Но как?

— Прости, — буркнула я и убежала, чувствуя, как пылает от стыда лицо.

Я чуть ли не молнией влетела в аудиторию, со словами извинения на устах. Но

замерла, увидев перед собой разгневанного преподавателя. Остальных словно бы не

существовало для меня.

— Что это только что было, Ридвин? – яростно зарычал он.

— Я-я…

— Нечего тут блеять как овца! – его грубая речь заставила меня еще сильнее

покраснеть. Что если теперь он решит выгнать меня? Ведь я пропустила занятие. Да и не

это самое страшное – моя прогулка с Каспом. Но я и правда не знаю, что со мной только

что было.

— Я искренне думал, что вы не явились по причинам, которые мы все прекрасно

знаем — ваше вчерашнее состояние! Я не одобрял прогула и хотел позже высказаться, по

этому поводу, но…

— Профессор, — попыталась заговорить, желая объясниться, однако снова была

перебита:

— Молчать! Вы уже показали все, на что способны. Теперь уж говорить буду я.

— Это все неправда! – воскликнула, закусывая от бессилия губу и не зная, что сказать.

Посмотрела на Эвина, ища поддержки, но друг отвернулся, показывая свое презрение.

Вся команда презирала меня. Но были и те, кто откровенно ликовал – Фран, он

чувствовал, нет — знал, что победил меня. И сидящая рядом с ним Сорин тоже довольно

улыбалась.

— Я видел все своими глазами! – продолжил профессор на мой бессмысленный

выпад. – И не только я… — тут он осекся, посмотрев на группу. – Выйдите все, мне надо

поговорить с адепткой наедине.

Рин и Эвин выскочили сразу, а кто-то ушел неохотно, желая стать свидетелем моего

демонстративного наказания.

Когда дверь закрылась, Крэйф еще с минуту молчал, глядя на меня, словно на

прокаженную.

— Как ты могла, Ридвин? – наконец, прошептал он. И от его слов стало только

больнее. Я схватилась за грудь, готовая броситься на колени, и клясться в своей

невиновности.

— Я на самом деле не знаю, как такое произошло.

— Да прекрати ты строить из себя невинную овечку! – наставник вновь вспылил, со

всей силы ударив кулакам по столу, так что я вздрогнула. – Все видели, как ты вместо того,

чтобы готовиться к турниру, обжималась с тем юношей. Сладкая жизнь на третьем курсе

дала о себе знать? Получила все, что хотела, и теперь готова ко всему наплевательски

относиться? Ты думаешь, я такое терпеть стану?

— Нет, я…

— Прекрати мямлить! Ты уже пала в моих глазах. Не удивлюсь, если ты сама тогда

пила. Можно было догадаться по твоему непристойному виду. А ведь я еще прикрывал

тебя, списал все на глупую издевку старших.