Анна Крут и Валерия Осенняя

— А ты не хочешь и себе что-то присмотреть? – полюбопытствовала подружка, не в

силах отойти от лавки ярких украшений. – Они все такие прелестные!

— Не думаю, — отозвалась я, желая поскорее уйти и найти более спокойное место.

— Почему?

Я вздрогнула, когда над моим ухом раздался голос Эвина. Он аккуратно отстранил

меня, подходя к лоточку с украшениями. Наклонился, внимательно рассматривая их,

иногда перебирая рукой.

— Янтарь – это слезы дерева. Природа оплакивает беды, которые испытывает земля.

Это символ нашей стихии. Янтарь дает энергию и в то же время напоминает, как

драгоценно все то, что даровала нам природа.

Я замерла с открытым ртом, слушая Эвина и не зная, что сказать. С такой точки зрения

на янтарь никогда не смотрела. Пожалуй, это самое интересное, что я когда-либо слышала.

— Я бы хотел что-то выбрать тебе…

Смущенно попыталась отказаться, ведь сама могу их купить, но Эвин не пожелал

слушать.

— Это дар от меня… — здесь он на миг замер, запуская в гущу украшений руку и

извлекая одно. — Я хочу, чтобы этот камень напоминал обо мне. Символизировал мое

раскаяние. Мне стыдно за то, что так некрасиво повел себя, не поверил тебе.

В его раскрытой ладошке оказался кулон со слезой, в которой покоилась белая бабочка.

Не спрашивая моего мнения, он заплатил продавцу нужную сумму и подошел ко мне,

близко-близко, аккуратно застегнул цепочку на шее. Я ощутила холодный металл и

смущенно отвела взгляд, глядя на Эри. Подружка только хитро улыбнулась, тихонько стоя

в сторонке. Ее лукавые взгляды в нашу с Эвином сторону неприятно удивили.

Эвин с неохотой отстранился, и я смогла рассмотреть подарок в зеркальце, касаясь

пальцами теплого янтаря. Действительно, это украшение очень красивое и необычное.

Застывшая бабочка в камне завораживала.

— Эта бабочка как ты, — неожиданно прошептал Эвин.

Я украдкой посмотрела на него, замечая, что его щеки, как и мои, пылают ярким

румянцем.

— Нравится?

Кивнула, снова рассматривая кулон. На этот раз я не врала – он в самом деле мне

нравился.

— Только я бы не хотела оказаться на месте этой бабочки, — весело улыбнулась,

поднося янтарь к глазам, чтобы посмотреть, как лучики солнца играют внутри

— Как ни посмотрю, ты все меняешь возлюбленных как перчатки?! – ехидный голос

Франа над ухом заставил поежиться.

Не знаю зачем, но я быстро запрятала кулон в лиф платья, только потом осознав, как

глупо со стороны это выглядело.

— Фран, что ты здесь делаешь? – невежливо осведомился Эвин, собственнически

заводя меня за спину. – После того, что ты сделал, и на десять шагов не имеешь права

подходить к ней!

— Так я же исключительно из лучших побуждений, – на удивление Фран не стал как-

то оспаривать слова Эвина, а сменил тактику, изображая из себя саму невинность.

— Тебе лучше уйти, иначе…

— Иначе что? – грубо оборвал пепельноволосый, в его голосе послышались знакомые

стальные нотки.

Это разозлило Эвина, и он, сжав кулаки, двинулся в сторону Франа, но я остановила

его, повиснув на локте. Мне не очень хотелось, чтобы мальчики из-за меня подрались. У

Эвина могли быть потом проблемы.

А вот кому вся ситуация доставляла удовольствие – это Эри. Она с любопытством

переводила глазами то на одного, то на другого юношу, ожидая яркого скандала. Даже

достала из кармана купленных сладких орешков и теперь уплетала за обе щеки, чувствуя

себя зрителем уличного вертепа.

— Доказательств нет, так что не смей меня в чем-либо обвинять. Я даже и близко к ней

не подходил, — умело соврал Фран, даже не краснея от своей наглости.

— Но ведь я все слышала своими ушами! – тут уже я вспылила.

— Это еще доказать надо. Никто не будет разбираться без доказательств. Иначе, это

означает принять сторону одного из учеников и оскорбить другого, показав свою

предвзятость, — осадил меня пепельноволосый, заставляя смущенно отвернуться. Как ни

прискорбно осознавать, но он прав.

— Однако, я готов попросить прощение, — вдруг произнес маг воздуха, совершенно

другим тоном.

Я из-под ресниц удивленно взглянула на него, ожидая подвоха. Фран как ни в чем и не

бывало, продолжил:

— Хоть я и не виноват во всем случившемся, готов извиниться. Ведь чувствую свою

вину. Косвенно, но мое имя фигурирует в этом деле. Не хочу, чтобы ты считала меня таким

уж негодяем.

— Поздно, — сухо отозвалась, не понимая, к чему весь этот спектакль, — уже считаю.

— У меня тоже есть для тебя дар, — неожиданно произнес он, извлекая из куртки

пакетик из крафта. – Который, кстати, больше подходит твоему вкусу, чем какой-то

фальшивый камень.

Я покраснела. Он видел! Более того, словно из уст сорвал мои слова. Именно так я

думала о янтаре… до того момента, как Эвин не рассказал о нем. Теперь камень в моем

воображении был чем-то большим, нежели обычной подделкой.

— Это слезы природы! – оскорбилась я, защищая Эвина. Друг стоял рядом, красный,

будто сердолик.

— Вы природники, как что-то придумаете. Обычная ископаемая смола! – фыркнул