Аннстис. Возвышение (Новая жизнь. Возвышение)

— Докажешь, что достоин быть рядом с орками! — Криса пробил холодный пот. Убить эльфа?! Каким-то шестым чувством все эльфы чувствуют кровь перворожденных и виновных в их гибели, это как нарисовать на спине яркую мишень для убийцы, который не промахивается никогда… Маг еще не знал ни одного случая, когда расплаты за убийство первородного удалось избежать. Не успел он обдумать и половину последствий, как к его ногам упал грубый ритуальный нож.

— Докажи! — с угрозой покатился по пещере угрожающий голос старейшин.

Руки мага дрожали от нервного напряжения, он старался держаться, но полумрак пещеры, нависший над головой тяжелый скалистый свод, семь сгорбленных, закутанных в тряпье фигур старейшин незримо давили, угнетали мага. Чтобы выжить и довести дело до конца ему не оставалось ничего, кроме как подчиниться, поднять кинжал и подойти к лежащему на каменной плите алтаря телу. Если он убьет эльфа, то станет изгоем, любой, кто об этом узнает, предпочтет не иметь с ним ровным счетом ничего общего, чтобы не навлечь на себя беды, а встреча с первым же первородным станет для клейменого мага последней. Проклятые орки знали, как обрубить все нити, связывающие его с родным домом, но от этого он не перестанет быть ему верным! В сердце эльфа воткнулся кинжал.

Анст

С минуту ничего не происходило, абсолютно, не было ни страха, ни боли. Если бы я не знал, что говорят обо мне, подумал бы, что все происходит не со мной, не должно происходить со мной. Пробитое сердце отказывается биться, оставшееся в ране лезвие не допускает и намек на регенерацию. Вскоре у клеток тела начинается кислородное голодание, и вплетенные в вены мышечные волокна начинают сокращаться, гоняя по телу застоявшуюся кровь. Замершая было грудная клетка снова начала вздыматься и опускаться, прогоняя через легкие кислород — мой организм прекрасно знал, как сохранить свою функциональность, в свое время я не плохо над ним поработал и контроль был излишним.

«Вот хрен вам всем! Выкуси сцука! От такой херни как заноза в сердце я не сдохну никогда!» — Вонзивший в сердце ритуальный кинжал маг растерянно хлопал глазами и не знал как реагировать на живучую жертву, которая никак не желала подыхать на радость собравшимся. Он даже повращал нож в ране…, ссука…, но добился только нескольких выступивших капель крови. «Что не умирает?» — злорадно поинтересовался я. — «Дайте мне время, и я лично выпущу кишки каждому из присутствующих! Как только нож будет извлечен, запустится регенерация и за пару часов сердце будет в полном порядке». Но умом-то я понимал, положение не из лучших.

Удивленный маг, вынул кинжал из сердца и с размаху всадил его в голову, пробивая височную кость. Как правило, для живых это был идеальный аргумент, чтобы затихнуть навсегда, что там, даже для простейшей нежити этого было вполне достаточно для упокоения. Мозг больше не подавал сигналы органам, дыхательный рефлекс перестал существовать, грудная клетка замерла, а телу снова стало грозить разложение. Но вместо этого в крови начался процесс электролиза и выделения кислорода, моя тушка опять упорно отказывалась подыхать, а у мага, похоже, случился приступ зависти, когда легкие заработали после изъятия инородного предмета из моего многострадального мозга.

— Как долго продержится защита? — позабыв обо всем, с трепетом спросил маг.

— … — непонимающе молчали старейшины.

— Как долго «злой дух» будет заперт? — поправился он.

— Годы! — с гордостью ответил доносящийся со всех сторон, недоумевающий над случившимся голос.

— Я обязательно должен все изучить…

На этот раз Старейшины долго сохраняли молчание, сейчас даже они не могли объяснить, что происходит, ведь прежде подобного не случалось никогда, и любое, абсолютно любое живое существо покорно отдавало жизнь алтарю. Ничему живому не чуждо любопытство, а, несмотря на преклонный возраст, старейшины были все еще живы, а потому не удивительно, что они удовлетворили просьбу мага.

— Изучай, — донеслось отовсюду.

«Что?! Я не лабораторная крыса, чтобы меня препарировать! Я слишком молод, чтобы подыхать!» — но никто меня не слышал. Пожалуй, в такой заднице я оказался впервые…

* * *

Отступление, Крис.